в связи с днем рождения Ференца Пушкаша отрывок из книги "ARANYCSAPAT Гордость и боль венгерского футбола"

Бог, мадьяру счастья дай, 
И богатства тоже. 
В грозный час не покидай 
Ты, мадьяра, Боже. 
Гимн Венгрии. 
Перевод Л.Н.Мартынова 

Каждый миф есть одна из версий правды. 
Маргарет Атвуд 

Последний мощный всплеск интереса к <великим венграм> произошел в конце прошлого года. 18 ноября все информагентства передали: <В пятницу, 17 ноября 2006 года, в Будапеште после продолжительной болезни скончался Ференц Пушкаш>. Страницы газет запестрели заголовками вроде <Венгерский футбол мертв>, <Умер самый известный венгр в мире> и заполнились приличествующими траурному событию воспоминаниями с лейтмотивом <Знаете, каким он парнем был?!> Команду, в которой выступал <самый знаменитый венгр> снова называли на разных языках: Golden Team, Zlota jedenastka, Goldene Mannschaft, Onze d`or: И обязательно упоминали два матча - игру против сборной Англии в ноябре 1953-го, игру, <с которой начался современный футбол>, и финальную встречу пятого чемпионата мира против сборной ФРГ, проигранную венграми 2:3 и названную <величайшей футбольной несправедливостью в истории>. Между триумфом и трагедией прошло чуть более полугода. 
25 ноября 1953 года на поле стадиона <Уэмбли> вышли (расстановка по классической в то время схеме W-M): 
Вратарь Дьюла Грошич (Gyula Grosics), правый защитник Енё Бузански (Jeno Buzanski), центральный - Дьюла Лорант (Gyula Lorant), левый - Михай Лантош (Michaly Lantos), правый полузащитник Йожеф Божик (Jozsef Bozsik), левый - Йожеф Закариаш (Jozsef Zakarias), правый крайний нападающий - Ласло Будаи (Laszlo Budai), правый инсайд - Шандор Кочиш (Sandor Kocsis), центральный нападающий - Нандор Хидегкути (Nandor Hidegkuti), левый инсайд - Ференц Пушкаш (Ferenc Puskas), левый крайний нападающий - Золтан Цибор (Zoltan Czibor). За кромкой поля находился тренер команды Густав Шебеш (Gusztav Sebes). 
Сейчас в живых из той команды осталось двое: вратарь Дьюла Грошич и правый защитник Енё Бузански: 
<Вышла мадьярка на берег Дуная:> 
2 августа 1952 года по окончании финального матча футбольного турнира XV Олимпийских Игр в Хельсинки из ложи для почетных гостей вышел высокий седоволосый человек и направился в раздевалку команды-победительницы - сборной Венгрии. <Я поздравляю вас, мистер Шебеш, с великолепной победой. Настало время назначить даты встреч между сборной Англии и вашей прекрасной командой. Начнем в Лондоне?> Высоким мужчиной был 57-летний Стэнли Роуз, будущий президент ФИФА, а в то время секретарь английской футбольной ассоциации. 

Сборная Венгрии была не первой командой, удостоившейся приглашения на родину футбола. Англичане время от времени вызывали к себе различные сборные с континента, обыгрывали их (или изредка играли вничью), убеждались, что они (сами англичане) самые лучшие и непобедимые, и ждали следующего случая, чтобы поставить на место очередного европейского выскочку. Почти за 30 лет, к августу 1952-го, они провели на островах 19 игр со сборными из континентальной Европы, одержали 16 побед при трех ничьих (первой в Англии не проиграла в 1950 году очень сильная сборная Югославии - 2:2). Можно сюда же добавить еще две победы - над сборной ФИФА (3:0) и командой Аргентины (2:1). Итого - 18 выигрышей. 
Венгры с 10 апреля 1949 года (дебют Шебеша-тренера) на момент приглашения провели 25 игр, одержав 20 побед, трижды сыграв вничью и потерпев 2 поражения, последнее из которых состоялось 14 мая 1950 года в Вене. 
Ранее на уровне сборных венгры с англичанами встречались четырежды. Все матчи проходили в Будапеште и заканчивались неизбежной и неотвратимой победой гостей. Венгерский довоенный футбол не мог еще по-настоящему соперничать с родоначальниками игры, хотя считался одним из сильнейших на континенте. 
Главным соперником венгров, тем самым <заклятым другом>, победить которого на футбольном поле всегда в радость, были австрийцы. Судьбы австрийского и венгерского футболов очень схожи. Еще бы! Ведь начинали они в одной стране под названием Австро-Венгрия. Федерации Австрии и Венгрии - одни из старейших в мире, обе в числе основателей ФИФА, обмен игроками между командами этих стран был постоянным. После первой мировой войны из австро-венгерской империи образовалось несколько независимых государств. Перекройка и установление границ привели к тому, что Венгрия, считавшая своей территорию примерно в 283 тысячи кв. км, получила 93 тысячи, то есть потеряла две трети своей земли. Соответственно и население внутри новых границ составляло 7,6 млн. человек вместо 18 млн. Венгры постоянно жаловались, что за пределами страны оказались 3,5 млн. этнических венгров. Они забывали при этом, что ранее на землях, числящихся в империи за Венгрией, проживало более семи миллионов жителей невенгерского происхождения. Трианонский договор стал для Венгрии тем же, что для Германии версальский. 
Какое всё это имеет отношение к футболу? Самое непосредственное. Игроки, выросшие в австро-венгерском футболе, исповедовали один стиль игры, так называемый <дунайский стиль>, основанный на коротком пасе, игре в основном низом, игре, в которой больше всего ценилась обводка и точность передач. Привнесли его в дунайские страны тренеры-шотландцы, работавшие в те времена в континентальной Европе. Именно этот стиль и подошел как нельзя лучше для венгров, для которых качество и красота игры были зачастую важнее окончательного результата. В отличие от немцев, коим больше пригодились уроки английских тренеров, футбол с акцентом на постоянную борьбу и жесткость. 
Команды, исповедующие <дунайский стиль>, оказались в 20-годы в разных странах, и их дальнейшее развитие пошло с учетом национальных особенностей. И постепенно заговорили о <венской школе кружев> и <венгерских технических трюках>. Но в основе их игры были по-прежнему техника и комбинационность. 
В организационном плане тогда также выделялись страны Центральной Европы. В 1924 году австрийцы первыми по предложению Хуго Майзля организовали у себя экспериментальную профессиональную лигу. Через год футбол стал переходить на профессиональные рельсы в Венгрии, а еще через год - в Чехословакии. Появились международные соревнования, в которых принимали участие профессиональные команды: с подачи того же неугомонного Майзля с 1927 года начали разыгрывать Кубок Митропы (Центральной Европы), в котором играли по два лучших клуба от Австрии, Венгрии, Чехословакии и Югославии. Через три года к ним присоединились итальянцы. С 1927 года разыгрывался Кубок Гере для сборных команд. В нем участвовали сборные Италии, Венгрии, Австрии, Швейцарии и Чехословакии. Игры обоих кубков зачастую привлекали больше зрителей, чем матчи внутренних лиг. 
Так постепенно формировалось европейское футбольное пространство со своей устанавливающейся иерархией. Венгрия занимала в ней одну из первых строчек. Сборная страны приняла участие в двух из трех довоенных чемпионатах мира. 
<Утренней Венгрии дар принимая:> 
В четвертьфинале ЧМ-34 жребий свел между собой команды Австрии и Венгрии. Австрийцы были тогда объективно сильнее. Игроки вундертима, поразившие в начале 30-х годов всю футбольную Европу, были в самом расцвете. Венгры сдаваться не собирались, и игра, от которой ожидали состязания прежде всего в технике и в изысканности передач, превратилась в настоящее побоище с дракой и удалением венгра Маркоша. 
Через четыре года сборная Венгрии была уже фаворитом чемпионата, наряду с финалистами прошлого ЧМ Италией и Чехословакией. Австрийцев, которые могли бы составить конкуренцию упомянутым командам плюс понравившейся всем сборной Бразилии, на ЧМ-38 не было. Вернее, они были там представлены отдельными игроками в составе сборной Германии: Венгры добрались до финала, одержав победы в трех матчах: сначала они размялись на экзотической сборной Голландской Индии (теперь Индонезия) - 6:0, победили в четвертьфинале крепких швейцарцев 2:0 и в полуфинале шведов 5:1. На этом ЧМ у венгров была лучшая сборная за всю предыдущую историю. Она лидировала в неоконченном розыгрыше очередного Кубка Гере, а самый популярный венгерский клуб <Ференцварош> годом ранее стал обладателем Кубка Митропы, дважды победив в финале <Лацио>. В текущем розыгрыше 1938 года в 1/2 финала был пройден <Ювентус>, так что опыт победы над итальянцами, пусть и на клубном уровне, у венгров имелся. Хотя в соревнованиях сборных венгры не могли победить <адзурри> с 1925 года. 
Не смогли они выиграть и в этот раз. Железная бригада Витторио Поццо победила со счетом 4:2. И если труднейшая победа итальянцев над сборной Чехословакии четырьмя годами ранее вызывала споры и подозрения, то сейчас всё было по делу. Итальянцы превзошли соперника по игре. Они были точнее, быстрее и жестче. Центр нападения итальянцев Сильвио Пиола забил дважды, центр нападения венгров знаменитый доктор Дьёрдь Шароши (Gyоrgy Sarosi) - один раз. У итальянцев еще два мяча забил левый крайний Джино Колаусси, у венгров разок отличился также левый крайний Пал Титкош (Pal Titkos). 
Разочарование в Будапеште было огромным. Когда сборная вернулась домой, то была встречена на вокзале крайне враждебно настроенной толпой. В воздух неслись негодующие крики, оскорбления и угрозы. От нависшей физической расправы серебряных призеров уберегла полиция. Вот уж действительно - от любви до ненависти один шаг! 
Анатомия заговора 
Поражение нужно было как-то объяснять. Признавать, что конкретная сборная Италии 19 июня 1938 года оказалась во всех компонентах игры, пусть и не намного, но сильнее конкретной сборной Венгрии, не хотелось. И венгерская федерация свалила, конечно же, всю вину на тренера, Кароя Дитца (Karoly Dietz). Его обвинили в <тактической ошибке>, в том, что на финал он выставил трех игроков, не принимавших участие в предыдущих матчах ЧМ - Винце, Полгара и Сюча. 
В болельщицком сознании это преломилось таким образом: тренер поставил своих любимчиков-технарей вместо того, чтобы бороться со сборной Италии ее же оружием - жесткостью и твердостью. <Что, у нас нет крепких ребят, которые вломили бы тому же Пиоле или Колаусси?> - говорили те же самые люди, которые восхищались на трибуне техническими трюками игроков и красивым считали мяч, забитый обязательно с каким-нибудь выпендрёжем. Из книги в книги кочует описание гола, сотворенного знаменитым тогда на всю Европу нападающим клуба МТК Ласло Чехом (Laszlo Cseh), бухарем и гулякой, в одном из матчей венгерской лиги. Он обвел несколько защитников соперника, затем вратаря, остановил мяч на линии ворот, упал на колени и носом затолкал мяч в сетку, вызвав на трибунах шквал восторгов. 
Но тренер своей вины не признавал: <Я выставил на игру лучших из тех, кто у нас был. Неужели общественность не понимает, почему я принял такое решение?> Он не хотел говорить о том, что получил совет от людей из руководства делегации, какой состав команды должен быть в финальном матче. А Ференц Шаш (Ferenc Sas), правый крайний сборной, вообще вещал о заговоре против его команды: <Да всё было заранее договорено! Муссолини не мог допустить, чтобы итальянцы не стали чемпионами мира. Они должны были победить любой ценой. Но никто же не мог нам запретить забивать голы. Поэтому и выпустили в финале такой состав, который был не в состоянии победить. А у тех ведь далеко не пацаны играли>. 
Вот и прозвучало слово <заговор>. Как же нужна была тогда, в 1938-м, для самоутверждения хотя бы спортивной победы для маленькой Венгрии! А если она не состоялась, то, значит, <мы не могли просто проиграть, победу у нас отобрали!> Пауль Лендваи (Paul Lendvai), венгерский литератор, писал, что в венгерском мироощущении уже несколько веков преобладает чувство, что <остальной мир постоянно предает нас>. Ему вторит поэт и писатель Петер Эстерхази (Peter Esterhazy): <Нам привычнее вспоминать о проигранных битвах, чем о выигранных. Это идет с середины шестнадцатого века, с поражения в турецких войнах. Это въелось в нашу плоть и кровь>. И с грустью цитирует последние строки гимна Венгрии: 
Ведь страдая больше всех, 
Ад изведав сущий, 
Искупил мадьяр свой грех 
Прошлый и грядущий! 
И если не получилось повесить поражение на судью или грубиянов-соперников (то, что сделали чехи после ЧМ-34, и были во многом правы), то виноват, значит, враждебный окружающий мир, которому чем-то мешала венгерская победа. Вот он, этот мир, постарался, нашел предателей, и они сделали свое черное дело. А как же иначе, <ведь у нас самые лучшие футболисты, их везде ценят и любят>. 
Фриц Вальтер, капитан сборной ФРГ на ЧМ-54, обидчик следующего поколения венгерских футболистов, вспоминал: <Мне было 18 лет, когда я, в 1938-м, увидел сборную Венгрии. Это была выдающаяся команда с уже легендарной славой. А Дьёрдь Шароши - звезда мировой величины, футболист до мозга костей. Половину той сборной мечтал бы увидеть у себя любой тренер в мире>. 
Если же отвлечься от возможных политических причин поражения, то <следует признать>, по мнению Роберта Жолта (Robert Zsolt), венгерского футбольного историка и журналиста, что <поражение было закономерным>. Поццо продвинул тактически сборную Италии далеко вперед по отношению к другим странам. Венгрия держалась на вершине мирового футбола благодаря скорее индивидуальным качествам игроков, чем продуманной командной игре. В Венгрии, стране с романтичным отношением к спорту (во всяком случае, тогда), ценился прежде всего талант, а не работа. Талантливому спортсмену публика прощала всё. Жолт: <Это были времена Арне Борга, когда, прогуляв в теплой компании всю ночь, он шел на следующий день в бассейн и устанавливал мировой рекорд>. Упомянутый выше Ласло Чех был из той же породы. 
Через год венгры пригласили сборную Италии в Будапешт и были биты дома - 1:3. Снова дубль сделал Пиола и один мяч в ворота венгров забил Колаусси. Версия заговора годичной давности как-то сама собой сошла на нет: 
<Дунай, Дунай, а ну узнай, где чей подарок?> 
После ЧМ-38, поостыв, журналисты и специалисты развернули в прессе дискуссию о тактике. Спор шел о необходимости перехода на тактическую схему W-M. Некоторые игроки, тот же Дьёрдь Шароши, были против. В конце концов, именно ему, центрфорварду, пришлось бы ощутить на себе переквалификацию центрального полузащитника в центрального защитника. Категорически против нововведений выступал журнал <Кепеш шпорт>, зато еженедельник <Немзети шпорт> был <за>, и его главный редактор даже отправил в длительную командировку в Англию своего сотрудника, молодого журналиста Ласло Фелеки. Тот должен был обосноваться где-нибудь рядом с лондонским <Арсеналом>, пионером новой тактики, и систематически передавать оттуда обзоры и корреспонденции. Фелеки вернулся из Англии с ворохом записей, фотографий и впечатлений и стал пропагандировать прогрессивный способ игры. 
Пока венгры спорили о том, не потеряет ли привлекательность <красивый венгерский футбол> от перехода на оборонительную (!) систему игры, соперники даром времени не теряли, в чем сборная Венгрии довольно скоро убедилась. Их, соперников, мало интересовала красота игры, им нужна была победа. 
Убедить общественное мнение и тренеров, что нужно что-то менять, мог только сильный противник и желательно на будапештском стадионе. После домашнего поражения от итальянцев следующий удар венграм на их поле нанесли немцы - 3:5 в мае 1942 года. Окончательно добили сторонников <старой доброй игры> шведы. Попутно они закрыли первую часть истории венгерской сборной. Матч Венгрия - Швеция, состоявшийся 7 ноября 1943 года в Будапеште, почтил своим присутствием правитель страны Миклош Хорти. На его глазах и влетела команда Венгрии <нейтралам> со счетом 2:7. Шок от этого поражения в футбольных кругах был таким, что федерация отменила пару запланированных на конец года матчей, а затем всем окончательно стало не до футбола: 
Генеалогическое древо 
Двух друзей, Фери и Йожку, пришедших записываться в 1938-м в клуб своего района Кишпешт (Kispest), не волновали политические события и исторические параллели. Их не интересовали даже футбольные тактические системы. Они с ранних лет гоняли мяч (или его заменитель) на любых пригодных для игры в футбол полянах и были уже признанными заводилами в своем районе. Йожке было почти 13 лет, а Фери - чуть больше 11. Фери был мал ростом и довольно неуклюж, но у него имелось одно преимущество - его отец бегал раньше за команду Кишпешта. В клуб приняли обоих - Йожефа Божика и Ференца Пурчельда, вскоре ставшего Ференцом Пушкашем. Фамилию пришлось менять всему семейству. И не только Пурчельдам. 
В венгерской истории есть несколько периодов мадьяризации, когда представителям невенгерских народов приходилось брать звучащие исключительно по-венгерски имена и фамилии, дабы не отличаться от остального населения. 
Если написать игроков Aranycsapat под их настоящими фамилиями, то состав золотой команды будет выглядеть так: Грошич - Бузански, Липович, Ленденмайер - Божик, Закариаш - Беднарик, Кочиш, Кальтенбруннер, Пурчельд, Цибор. Тренер Шаренпек. И окажется, что в <лучшей команде всех времен> играли немцы по происхождению Ленденмайер и Пурчельд, славяне Липович и Беднарик и отпрыск обедневшей ветви дворянского австрийского рода Кальтенбруннер. В какой волне мадьяризации (довоенной или послевоенной) они или их родители взяли венгерские фамилии, точно не скажу. Так или иначе, но Липович стал Лорантом, Ленденмайер - Лантошем, Беднарик - Будаи, а Кальтенбруннер - Хидегкути. Почему именно такие фамилии? Да кто ж его знает, хотя Хидегкути - это дословный перевод с немецкого <Кальтенбруннера>, холодный колодец. А какая замечательная фамилия получилась у Пурчельда - Puska по-венгерски ружье! Но кто бы по происхождению ни были игроки Aranycsapat, по футбольной национальности все они были венграми. Большинство из них родились и выросли в Будапеште, кумирами их детства были лучшие венгерские футболисты, такие, как Дьердь Шароши или Дьюла Женгеллер (Gyula Zsengeller), исключительные технари и забивалы. Они с младых ногтей впитали, что венгерский футбол самый красивый и самый лучший, потому что видели, как сборная Венгрии или их любимые клубы бьют заезжих иностранцев, а если иногда, очень редко проигрывают им, <то это просто случайность:> 
<Свобода> нас встретит радостно у входа 
19 августа 1945 года сборная Венгрии после почти двухлетнего перерыва снова вышла на поле. Словно не было кошмарного последнего года войны, когда боевые действия разворачивались уже на венгерской земле, а не где-то на востоке, словно не прошло лишь полгода после штурма Будапешта: 
Соперник был самый лучший, самый <любимый> - сборная Австрии. На радостях сыграли два матча подряд в течение двух дней. Сначала венгры выиграли 2:0, а на следующий день уже 5:2. Во втором матче, 20 августа, дебютировал в главной команде страны игрок клуба <Кишпешт> 18-летний Ференц Пушкаш по прозвищу <Эчи> (младший брат или братишка). Эту кличку он получил двумя годами ранее, когда впервые вышел в основе <Кишпешта>. Он был самый молодой в команде и самого маленького роста. На 18-й минуте матча с австрийцами Пушкаш открыл счет с пенальти. 
Еще раньше, 5 мая, возобновился чемпионат страны. Его разыгрывали 12 команд из столицы и ее окрестностей. Команды из других городов просто не имели возможности ездить - ни транспорта, ни дорог. Но раз можно играть в футбол, значит, скоро всё будет снова в порядке! 
Однако не всё было в порядке. Венгрия ведь опять воевала не на той стороне. Ее территория, увеличившаяся в 1939-40 гг. за счет части Румынии, Чехословакии и Югославии, снова сократилась до <трианонских> размеров. Да еще на страну наложили репараций около 300 млн. долларов в пользу СССР, Югославии и Чехословакии. Для аграрной Венгрии это была просто неподъемная сумма. 
В ноябре 1945 года в стране прошли свободные выборы. К удивлению и недоумению советских оккупационных властей, победили на них не коммунисты, а партия мелких хозяев. Почти три года потратили Москва вместе с возвращенными на родину венгерскими коммунистами, чтобы прибрать страну к рукам. А затем пошла национализация предприятий, банков, слияние политических партий, и в результате в 1948 году в Венгрии уже правил железной рукой <лучший ученик товарища Сталина> лидер Венгерской партии труда Матиаш Ракоши. 
Изменение политической ситуации в стране отразилось и на футболе. Профессиональный футбол в Венгрии был, конечно же, упразднен. Клубы, по примеру СССР, передавались на довольствие министерствам, ведомствам и предприятиям. Сборная Венгрии по футболу не принимала участие в Олимпиаде 1948 года, так как игроки по меркам ФИФА считались еще профессионалами. Как жить дальше, на что кушать и где играть - эти вопросы больше всего занимали венгерских футболистов. И многие, опытные и молодые, стали из страны уезжать. Сначала вполне легально. Но чем дальше, тем сложнее стало выехать. 
Среди первой волны уехавших был и ветеран-легенда 32-летний Дьюла Женгеллер. Он обосновался в Италии и отыграл два сезоне в <Роме>. Именно в Италию, чаще всего транзитом через Чехословакию и Австрию, направлялось большинство венгерских игроков, они оседали в основном в командах второй и третьей итальянских лиг, но некоторые попадали и в клубы серии <А>. В <Болонье> и <Бари> были целые венгерские колонии. Самого большого успеха в Италии из того поколения покинувших Венгрию добился Иштван Ньерш (Istvan Nyers). 21-летний нападающий успел на родине стать дважды чемпионом страны в составе доминировавшего тогда в Венгрии <Уйпешта> (Ujpest). В сезоне-1945/46 команда стала чемпионом, выиграв все (!) 26 матчей первенства. Ньерш успел дважды сыграть за сборную Венгрии и забить два мяча. В 1948 году он уже был игроком основного состава миланского <Интера> и в первом же своем сезоне стал лучшим бомбардиром серии <А> - 26 мячей. Всего в итальянской лиге он сыграл 183 матча, забил 82 мяча и дважды, в 1953 и 1954 гг. становился чемпионом Италии. 
Уезжали из страны не только футболисты. На историческую родину вытесняли, например, немцев и поляков. <Страшно подумать, что наш Эчи мог: Нет, даже подумать об этом боюсь>, - писал Петер Каса. Семейство Пурчельдов-Пушкашей никуда из Будапешта не двинулось. Но постепенно границы закрывались для всех, а для футболистов было в 1947 году издано отдельное распоряжение, запрещавшее игрокам первой и второй венгерских лиг переходить в клубы других стран. Звонки уже были серьезные: Пушкаш чесал в затылке, обдумывая фантастическое предложение туринского <Ювентуса> - 100 000 долларов в год, Дьюла Лорант уже сколотил группу из 14 человек, с которой собирался махнуть за кордон и гастролировать там, устраивая товарищеские матчи. Футболисты были ребята молодые, уверенные в своих силах, а война и бедное послевоенное существование приучили их жить сегодняшним днем. 
Молодой вратарь клуба МАТЕОС (MATEOSZ) Дьюла Грошич, дебютировавший в сборной в 1947-м, уехать не успел. 
Уже в 1949-м один из его товарищей сообщил Дьюле, что вся команда решила свалить из страны, поскольку дома футболом на жизнь не заработаешь, зато на Западе: Ехать решили на пяти автомобилях. Грошич ждал машину в условленном месте, проторчал там почти час, но никто за ним не приехал. Подхватив чемоданы и ругая на чем свет стоит бестолковых разгильдяев, он поплелся домой. Там его уже ждали. Но не товарищи по клубу, а люди из венгерской службы госбезопасности - AVH. Оказалось, что они отлично знали обо всей подготовке к побегу и о желающих покинуть родину. Вот и решили быстренько их прибрать. Команда MATEOSZ вообще перестала существовать, а Грошич отделался годичной дисквалификацией. Через пять лет всё будет гораздо хуже: 
<Он сам был власть> 
Сборная Венгрии, начиная с первых послевоенных игр против австрийцев, сыграла до 1949 года 22 матча. Игры были либо товарищескими, либо в рамках 9-го и 10-го розыгрышей Балканского кубка и 5-го розыгрыша Кубка Гере. Было одержано 16 побед при одной ничьей и пяти поражениях. Венгры стали победителями Балканского Кубка 1947 года, розыгрыш 1948-го так и остался незаконченным, а по набранным очкам лидировала сборная Венгрии. Руководил командой Тибор Галлович (Tibor Gallowics), но летом 1948-го Галловича отстранили, и четыре осенние игры сборная провела под руководством тренерского совета в составе Дьюлы Манди (Gyula Mandi), Густава Шебеша и Габора Компоти (Gabor Kompoti). Весной 1949-го Шебеш стал главным тренером, его старый друг и товарищ по МТК Дьюла Манди остался при сборной в роли то ли администратора, то ли второго тренера, то ли просто помощника. 
Вот с этого момента, с назначения Шебеша главным тренером, и начинается история Aranycsapat. Сына будапештского сапожника, Густава Шаренпека, сменившего фамилию на Шебеш в конце 20-х, поляки считают евреем, а немцы - немцем, происходящим из придунайских швабов. Правы, наверно, немцы, ведь в ином случае с футболистом МТК Шебешем случилось бы то же самое, что и с президентом его клуба евреем Альфредом Брюллем*. 
В 18-летнем возрасте Густав уехал во Францию, где пару лет трудился рабочим на заводе <Рено> в Булонь-Бийянкуре. Помимо футбола он увлекся социалистическими идеями и вернулся в Будапешт убежденным коммунистом, что, однако, не мешало ему играть в считавшемся буржуазным клубе МТК. На фоне тогдашних клубных асов, таких, как правый защитник Дьюла Манди (31 матч за сборную Венгрии), нападающие Ференц Шаш или Пал Титкош, Шебеш не выделялся, но однажды правый полузащитник Г.Шебеш поучаствовал в товарищеском матче сборной страны - в январе 1934-го он сыграл против сборной Германии. 
Закончив карьеру игрока, Шебеш работал тренером в нескольких небольших клубах и по воспоминаниям современников уже тогда отличался от многих начитанностью, тренерской решительностью и смелостью в решении тактических задач. А может, они все <вспоминали>, исходя из последующих достижений Густава: 
Новую власть Шебеш принял сразу. Это была его, социалистическая власть, которая, <наряду с другими несомненными победами, должна помочь венгерскому футболу занять подобающее ему место в мире>. В первые послевоенные годы, кроме тренерской деятельности, Шебеш был и секретарем парторганизации и профсоюзным деятелем. 
Июнь 1948-го - время окончательной победы коммунистов в борьбе за власть в Венгрии. Они подчинили компартии остатки других левых партий, назвались Венгерской партией труда и заканчивали расстановку на всех руководящих постах своих людей. Личная власть Матиаша Ракоши к этому времени стала в Венгрии практически абсолютной. Спортивные успехи для нее были одним из способов доказательства преимуществ социалистического строя. Всё, что делалось в сфере спорта, проходило теперь под неусыпным наблюдением и по указаниям <Национального комитета по физкультуре и спорту>, которое называли просто <министерством спорта>. Федерации отдельных видов никакого голоса в серьезных вопросах не имели. Шандор Барч (Sandor Barcs): <Контролировалось всё. Если, например, какая-нибудь иностранная футбольная федерация посылала в наш адрес письмо, то оно к нам напрямую не попадало. Сначала его читали в <министерстве спорта>, делали точный письменный перевод, докладывали в ЦК человеку, отвечающему за спорт, а потом передавали письмо нам с указанием, как отвечать>. 
Венгры - нация спортивная. На лондонской Олимпиаде 48-го они по количеству медалей уступили лишь американцам, французам и шведам. 13 августа 1948 года за финальной игрой олимпийского турнира Швеция - Югославия наблюдали и два венгра - Густав Шебеш и Шандор Барч, свежеиспеченный президент Венгерского футбольной федерации, будущий вице-президент ФИФА. Они были уверены, что их команда смотрелась бы на ОИ не хуже скандинавов и югов. 
Успехи боксеров и пловцов, гребцов и фехтовальщиков - это замечательно. Но стране нужны были больше всего футбольные достижения. И вот здесь совпали и требование властями побед, и чаяния болельщиков. Поэтому шаги, предпринимаемые властью для достижения футбольных успехов, болельщики в общем и целом понимали, но одобряли далеко не всё. 
В то время в Венгрии работали как минимум два выдающихся тренера - Мартон Букови (Marton Bukovi) и Бела Гуттманн (Bela Guttmann). Гуттманн - это отдельная песня мирового футбола и легенда из величайших. В 1947-м возглавляемый Гуттманном <Уйпешт> сделал золотой дубль. Бела, решив, что в этом клубе он уже сделал все, что мог, перебрался в <Кишпешт>, где играли Божик и Пушкаш. Но свободолюбивая душа Белы Гуттманна после окончания сезона 1948-го (4-е место) подсказала, что в Венгрии ему больше делать нечего. Он видел, как власть пригибала людей, и страну покинул. 
Букови, очень серьезный теоретик и тактик футбола, возглавлял в ту пору МТК. Он первым начал экспериментировать в поисках места на поле для Нандора Хидегкути, игрока умного, не удовлетворявшегося традиционной ролью центрфорварда-столба. Кроме того, Хидегкути, в отличие от многих звезд венгерского футбола и начинающих звездочек был человеком спокойного нрава. Для тренера он был <беспроблемным>. Хидегкути сам придумал себе позицию на поле, он играл немного в оттяжке, и они с Букови постоянно обсуждали разные игровые варианты. 
Шебеш работой Гуттманна и Букови живо интересовался, что-то подсказывал, о чем-то спорил, но по футбольным взглядам все трое были единомышленниками и друг друга уважали. Хотя у Шебеша не было ранее никаких тренерских успехов, репутация его как специалиста в футбольных кругах была очень высокой. Назначению Густава на пост тренера сборной никто не удивился. При прочих равных у него было преимущество перед любым тренером в Венгрии - руководство, ведающее назначениями на ключевые посты, точно знало - он свой. А то, что при этом он классный знаток игры, тем лучше. 
Пост тренера футбольной сборной действительно был важен для власти. Сборная должна выигрывать. Чтобы подчеркнуть значимость новой должности Шебеша, его сделали заместителем министра в <министерстве спорта> и наделили широкими полномочиями. Выполняйте, товарищ Шебеш, свою часть пятилетней программы выведения венгерского футбола в мировые лидеры. Программы, в разработке которой и вы принимали участие. А партия, товарищ Шебеш, свою часть выполнит неукоснительно. 
И партия, и правительство взялись за дело. 18 декабря 1949 года на скромном юбилейном заседании, посвященном 40-летию клуба <Кишпешт>, собравшимся сообщили, что отныне клуба <Кишпешт> больше не существует. Он передается в подчинение министерству обороны и вместо <жалкого, какого-то провинциального названия (Кишпешт в переводе означает <Маленький Пешт>), будет теперь носить гордое имя <Гонвед> (буквально - защитник отечества). 
В феврале 1950-го взялись за <Ференцварош>. Отношение к этому клубу у властей было особое. Клуб и его болельщики считались не жалующими новую власть. Бытовало мнение, что у истоков клуба стояли венгерские немцы, да еще в 1944-м у <Фради> (так называют в Венгрии <Ференцварош>) после <ариизации> руководства клуба его президентом стал тогдашний министр внутренних дел Андор Яросс, повешенный после войны как военный преступник. Вот и раздували власти отношение к <Ференцварошу> как к клубу <фашистскому>, в отличие, например, от <Вашаша>, с довоенных времен считавшегося клубом, за который болели люди левых взглядов. Все эти деления крайне условны, но распространившаяся тогда поговорка: <Не всякий, кто болеет за <Ференцварош> - фашист, но каждый фашист болеет за <Ференцварош>!>, еще очень долго была популярна. 
С <Фради> поступили жестко. Ну, понятное дело, переименовали и переподчинили. Клуб стал называться EDOSZ и представлял теперь <Национальное объединение работников пищевой промышленности>. Через год его переименовали в <Кинижи> (Kinizsi), в честь богатыря Пала Кинижи, по легенде разбившего турок примерно в 15-м веке. Но клуб понес очень серьезные кадровые потери. В добровольно-принудительном порядке из <Фради> перевели в <Гонвед> трех игроков национальной сборной - Ласло Будаи, Золтана Цибора и Шандора Кочиша. Чемпион страны 1949 года <Ференцварош> по инерции занял еще второе место в 1950-м, а затем надолго свалился в середину таблицы. Большинство болельщиков от команды не отвернулось и не переключилось на боление за других. Они остались верны своему клубу. Это была и своеобразная форма протеста. Как написал Петер Эстерхази: <Если ты болел за <Ференцварош>, значит, ты уже был против политики власти>. 
Тут надо сказать и об одной знаковой фигуре <Ференцвароша> тех лет. В апреле 1946 года в сборной дебютировал 24-летний центрфорвард из клуба <Сентлёринц> Ференц Деак. Его результативность даже по меркам тех лет была выдающейся. В чемпионате-1945/46 он забил в 34 играх 66 мячей - рекорд для всех европейских лиг, не побитый до сих пор. В следующем сезоне Деак наколотил за <Сентлёринц> 48 голов в 30-ти матчах. Летом 1947-го он перешел в <Ференцварош>, где продолжил свои бомбардирские подвиги. 1948 - 41 гол (30 игр), 1949 - 59 мячей (30 игр), 1950 - 21 мяч (23 игры). В сборной Деак сыграл 20 матчей и забил 29 мячей. В 1949 году уже при Шебеше он участвовал во всех восьми матчах и отличился 12 раз. А потом как отрезало. Деака в сборной больше не было. Шебеш стал пробовать в центре нападения Хидегкути, Палоташа (Palotas), Силадьи (Szilagyi). И тогда, и позже говорили разное: то ли травма, то ли переходить в <Гонвед> отказался наотрез, то ли что-то у него произошло с Шебешем. Разные были слухи. Но Деака всё равно вынудили уйти из клуба, решив таким образом задачу разгрома <Ференцвароша>. Оказался он в <Дожа Уйпешт>, но забивать стал меньше. В сборную его перестали вызывать даже на сборы. 
Ну, и нельзя не упомянуть об МТК, родном для тренера сборной клубе. В межсезонье 1949 года МТК стал <Текстилем>. Помаялся он под этим названием недолго. В феврале 1951-го клуб передали той самой AVH (Allamvedelmi Hatosag), и он попал под официальную опеку госбезопасности. Конечно, его тут же переименовали. Теперь МТК, он же <Текстиль>, стал называться <Баштя> (Bastya), то есть башня или бастион. Под этим названием клуб и выиграл чемпионат Венгрии 1951 года. Интересно, что когда он в следующем сезоне стал вторым, пропустив вперед <Гонвед>, его переименовали в <Вёрёш Лобого> (Vоrоs Lobogo), что означает <Красное знамя>, и он тут же стал чемпионом! 
<Он сам был власть>-2 
За нейтрализацией некоторых клубов стояли вполне определенные интересы. Шебеш давно планировал собрать ведущих игроков в один, максимум два клуба. <Преимущество в том, что футболисты сборной будут на занятиях постоянно отрабатывать тактические планы, а в играх первенства их проверять. У них будет больше возможностей для совместных тренировок, а функционеры клуба смогут давать свои особые указания непосредственно тренеру, что будет способствовать не только подготовке сборной, но и учитывать интересы клуба>. Так туманно объяснял Шебеш ситуацию со сбором лучших игроков в одну команду. Он процессу не препятствовал, одобрял, а не проясненная история с Деаком свидетельствует скорее об активном участии. Густав Шебеш официально не возглавлял <Гонвед>, но должность главного тренера в клубе оставалось вакантной. Исполняющим обязанности был: Ференц Пушкаш, а тренером Енё Кальмар (Jenо Kalmar), ставший официальным главным в 1952-м. 
Пушкаш, кстати, был полностью на стороне Шебеша. В результате из одиннадцати игроков Aranycsapat семеро представляли <Гонвед> (Грошич, Пушкаш, Божик, Кочиш, Лорант, Цибор и Будаи), трое (Хидегкути, Лантош и Закариаш) - <Вёрёш лобого>. Один человек был не только не из этих клубов, но даже не из Будапешта. Енё Бузански продолжал играть за команду шахтерского клуба из Дорога, городка в 40 км от столицы. 
Бузански: <Три месяца меня уговаривали перейти в <Гонвед>. А мне и здесь было хорошо. В <Гонведе> давали 1800 форинтов в месяц, а в Дороге у меня было 2500. И тут я был лучший и главный, а там стал бы одним из многих. Я пошел к директору шахты и попросил его, чтоб от меня отстали>. С шахтерами в ЦК ссориться не хотели, и Бузански остался. Он дебютировал в сборной последним из Golden Team, в матче с болгарами в ноябре 1950-го. Позже другой шахтерский клуб из Татабаньи выручит из большой беды Дьюлу Грошича. 
Вся изюминка этой истории в том, что в составе, называющемся с 25 ноября 1953 года <золотой командой>, сборная не сыграла от первой до последней минуты ни разу!!! В пяти играх этот набор игроков либо начинал матч, либо заканчивал. И ни разу этого состава не было в официальных матчах ни на ОИ-52, ни на ЧМ-54. Даже в знаменитом поединке с Англией (6:3) тренер на 79-й минуте выпустил второго вратаря Шандора Геллера! 
Впервые эти одиннадцать сыграли вместе 20 сентября 1952-го в Берне в товарняке против швейцарцев. Десять будущих <золотых> отыграли первый тайм, а на второй вместо Петера Палоташа (на самом деле Петра Полотецкого) вышел Хидегкути. 
Грошич: <К перерыву счет был 2:2, и на вторую половину Шебеш выпустил Нандора вместо Палоташа. Он начал отходить назад, вытаскивать защитников на себя, раздавать передачи. Все встало на свои места. Мы выиграли тогда 4:2. Именно во второй половине этой встречи и родилась Aranycsapat>. 
К этой игре относится и одна из самых известных баек о Пушкаше. Ее зафиксировал в своих воспоминаниях другой легендарный венгр тех лет, радиокомментатор Дьёрдь Сепеши (Gyоrgy Szepesi), немало сделавший со своей стороны для популяризации сборной Венгрии: <Шебеш перед матчем со швейцарцами предупредил игроков, что премии за эту встречу не будет, и сегодня они играют исключительно за честь венгерского футбола. К 15-й минуте венгры уже проигрывали 0:1. Пушкаш подбежал к боковой линии и спросил тренера: <Так что, бачи Густи (bacsi - дядя, уважительное обращение к старшим в Венгрии. - Б.Т.), премии не будет?> - <Нет>. Когда швейцарцы забили второй мяч, Эчи снова побежал к бачи Густи. <А как теперь?> <Ладно, пробью деньги>. И матч был выигран 4:2!> 
Далее Сепеши восхищенно писал: <Этим озорникам не было равных, они вытворяли на поле, что хотели>. Уже давно стала популярной фраза, приписываемая Пушкашу: - <Большие деньги - большой футбол. Маленькие деньги - маленький футбол>. 
Но подобные штуки проходили обычно на клубном уровне во время <гонведовских> гастролей. Об этом речь пойдет дальше. В сборной при Шебеше он позволил себе такую выходку только раз. Пушкаш знал, что он незаменим, но другие-то незаменимыми не были! 
Дело в том, что венгерский футбол в конце 40-х - начале 50-х годов располагал потрясающим поколением футболистов. И количественно, и качественно. Сравнивать с ним можно только футбол югославский. Но у югов не было такого набора игроков мирового класса. Вилли Майзль, австрийский журналист и футбольный историк, писал: <Ни одна сборная в мире не имела тогда столько футболистов мирового уровня. У венгров их было четыре - Пушкаш, Кочиш, Божик и Хидегкути. У других один, от силы два, а у них - четыре! При этом остальные игроки команды демонстрировали очень высокий класс>. 
Поэтому и мог автократ Шебеш пробовать одних, а если что-то его не устраивало, заменять их другими. На каждую позицию в его сборной было несколько претендентов. И не всегда на поле выходили лучшие по индивидуальным качествам игроки. 
Шебеш руководил командой твердо. При этом ни один из игроков в последующих интервью или воспоминаниях не назвал Шебеша плохим тренером или жестоким руководителем. Игроки рассказывали о чем угодно, о зарплатах и отношениях с руководством клубов, в более либеральные времена стали поругивать власть, вспоминали, конечно же, и о сугубо футбольных моментах, но о Шебеше говорили: <Команду сделал он. Без его тактических задумок, без его тщательнейшей подготовки к каждой игре мы бы не продержались столько времени на вершине. Да и дисциплину соблюдали при нем>. 
Но если, по мнению Майзля, все дело в наличии большего числа игроков мирового класса, то, может, заслуга тренера в данном случае минимальна? Бузански: <Э, нет! Самое главное в создании команды - при наличии классных игроков с разными характерами поставить дело так, чтобы они работали исключительно на команду. Его заслуга в том, что он все эти характеры нашел, собрал и заставил их работать как часовой механизм. Он убедил нас, что мы лучше всех и просто не имеем права проигрывать. Ну, и конечно, третий кит, кроме класса и психологии - тактика. Эту ж систему, по которой мы играли в сборной, придумал и внедрил он>. 
<Пусть будет красив он и ярок!> 
Первый матч под руководством Шебеша 10 апреля 1949-го венгры в рамках Кубка Гере проиграли в Праге сборной Чехословакии 2:5. Под оргвыводы после этого поражения попал вратарь Тураи (Turai), которого тренер вызвал взамен дисквалифицированного Грошича. Тураи больше в сборную не приглашали. 
В следующем матче в ворота вернулся Геза Хенни (Geza Henni) из <Ференцвароша>. Играли в Будапеште против австрийцев в зачет того же Кубка, выиграли 6:1, и здесь дебютировали сразу два крайних нападающих - Ласло Будаи и Золтан Цибор. 
Семеро футболистов будущей Aranycsapat провели свои первые матчи за сборную до прихода Шебеша на пост главного. Будаи и Цибор стали, соответственно, восьмым и девятым. Через пару игр на левом краю обороны появился Лантош, а в конце 1950-го на правом - Бузански. 
Костяк команды был сформирован раньше. Не подлежали сомнению места в сборной Божика, Кочиша, Пушкаша и Грошича. С защитой тоже было все в порядке. Тренера вполне устраивали работоспособность и физические кондиции крайних оборонцев - Бузанского и Лантоша, а центр закрыл физический сильный и жесткий Лорант. Ну, в конце концов, их было кем заменить. Шебеш время от времени выпускал и других защитников, напоминая основным, что в спину им дышат. 
Важнейшим звеном оказался левый полузащитник Закариаш. Поскольку Божик, игравший в полузащите справа, работал в основном на созидание, то в помощь обороне был отряжен Закариаш. Позиция на поле, определенная тренером Закариашу, и стала первым изменением в привычной уже схеме W-M. 
Выбор форвардов был очень велик. Шебеш старался отшлифовать атакующие действия до блеска. Интересно, что справа играл у него не самый лучший правый край в стране Ласло Будаи. Лучшим все безоговорочно признавали Кароя Шандора (Karoly Sandor) из МТК, игрока индивидуально сильного, с крепким характером, вполне могущего самостоятельно решать задачи на поле. Да и сам Шебеш считал Шандора более разносторонним игроком, нежели Будаи. Но правый крайний в варианте игры, подобранном под определенных исполнителей, и не должен был быть самостоятельной фигурой! Поэтому задача Будаи была определена четко и просто. <Твоя цель - голова Кочиша>. Будаи и Кочиш играли вместе в <Гонведе> и понимали друг друга с полувзгляда, а то и не глядя. Известный тогда в Венгрии эстрадный конферансье Геза Хофи (Geza Hofi) шутил с эстрады: <Как только Кочиш появляется в близости от ворот, как тут же ему в голову летит поданный Будаи мяч. <Спасибо>, - кивает Кочиш. И мяч в сетке>. Без Кочиша Будаи был не так хорош. Карой Шандор понадобился сборной по-настоящему гораздо позже, на ЧМ-58, когда уже ему пришлось вести за собой команду и изобретать что-то по ходу игры. 
Слева играли Пушкаш и Цибор. Объяснять игровые задачи Пушкашу - это всё равно, что учить рыбу плавать. В связи с отходом Закариаша назад надо играть практически в полузащите и начинать атаки из глубины? Да ради бога. Играть левее центра и чуть сзади, потому что сегодня у нас центрфорвард Палоташ? Да нет проблем. Изобразить с Божиком и Хидегкути, что у нас в этой игре три полузащитника, которые постоянно меняются местами? Это даже интересно! 
При любом из этих вариантов игры слева бегал реактивный Цибор, самый выносливый из нападения Aranycsapat. Он гонял по полю вдоль и часто поперек, меняясь местами с Пушкашем. Выбор крайних нападающих был у Шебеша тоже неплох. Ведь тот же Палоташ начинал крайним. На правом краю мог сыграть и универсал Хидегкути. Были еще Михай Тот (Michaly Toth), Йожеф Тот (Jozsef Toth) и совсем молодой Лайош Чордаш (Lajos Csordas). 
Казалось бы, головная боль от обилия возможностей совсем другая, чем от недостатка оных. Но Шебешу просто нельзя было ошибаться, и он ухитрялся выигрывать, постоянно проверяя новых игроков в поисках лучшего варианта. После поражения от чехов венгры в следующий раз проиграли только через год австрийцам в Вене - 3:5. Хенни был отправлен в запас и окончательно уступил место в воротах Грошичу. 4 июня 1950 года в выездном матче против Польши (5:2) началась знаменитая четырехлетняя беспроигрышная серия сборной Венгрии. 
До финала ОИ-1952 сборная Венгрии добралась без проблем. В финале ей предстояло встретиться с обидчиком сборной СССР командой Югославии. По политическим причинам проигрыш югам означал для Шебеша и его команды то же самое, что и для сборной Союза. Ведь все политические процессы в Венгрии в 1948-53 гг. шли под маркой борьбы с югославскими и прочими шпионами. Тренеру напомнил об этом глава партии Матиаш Ракоши. Он позвонил вечером в венгерское посольство в Будапеште, куда заранее был вызван Шебеш, и сказал: <Поражения в завтрашнем матче мы вам не простим. Проигрывать запрещаю>. 
Дьердь Сепеши, комментировавший на венгерском радио события Олимпиады: <Из бассейна, где наша Ева Шекели выиграла золото в плавании, я побежал на стадион. Первым, кого я увидел, был уже разминавшийся на поле Грошич. <Как сыграем, Дьюси?> - <А кто ж его знает? Но я точно не пропущу. Надеюсь, нападение забьет>. Финал, самую трудную для них игру Олимпиады, венгры выиграли 2:0. У сборной Венгрии, игравшей в таком составе: Грошич, Бузански, Лорант, Лантош, Божик, Закариаш, Хидегкути, Кочиш, Палоташ, Пушкаш и Цибор, отличились во втором тайме Пушкаш и Цибор. 
И тогда из ложи для почетных гостей вышел высокий седоволосый человек и направился в раздевалку команды-победительницы: 
(Продолжение следует) 
От редакции. Большая часть подзаголовков - из экологической песни <Вышла мадьярка:>, которую исполняла Эдита Пьеха и собирала за это всевозможные награды от братских народов. Суть в том, что все живущие по Дунаю страшно его загаживали (и не только цветами!) и в итоге он становился совсем не тем голубым, воспетым Штраусом :-) 

* - Aranycsapat (произносится <араньчапат>) - золотая команда. Наименование, данное английскими журналистами сборной Венгрии после победы в Лондоне над сборной Англии со счетом 6:3 25 ноября 1953 года. Одиннадцать игроков, вышедших на поле в ту ноябрьскую среду, и есть <золотая команда> всех времен. Впоследствии так стали называть сборную Венгрии периода 1949-1956 гг., т.е. с момента прихода в команду в качестве тренера Густава Шебеша (первый матч 10.04.1949) до игры 14.10.1956, когда в последний раз за сборную Венгрии сыграли Пушкаш, Кочиш и Цибор. 

* - Брюлля, на протяжении 30-ти лет возглавлявшего МТК, в 1944-м отправили в Освенцим. Там, по одной из клубных легенд, он был сразу уничтожен по приказу доктора Менгеле, лагерного врача-садиста, попавшего затем в список разыскиваемых после войны военных преступников. Менгеле, решавший, кому еще немного пожить, а кому - сразу на казнь, любил во время <отбора> цитировать фразы из пьес Шекспира. Интеллигентный и образованный полиглот Брюлль указал лепиле-убийце на ошибку: 

Технический <шпионаж> 
Между официальным приглашением и игрой в Лондоне прошло почти полтора года. Бюрократическая машина народной власти работала медленно. После получения письма из английской футбольной ассоциации играть или не играть с англичанами обсуждалось на самом высоком уровне. Люди из Бюро ЦК, загипнотизированные непобедимостью англичан на островах, расспрашивали всех футбольных функционеров и тренеров, возможно ли обыграть хозяев на их поле. Шандор Барч успокаивал озабоченных партайгеноссе: <Поверьте, для нас победить сборную Англии вполовину легче, чем добраться до Лондона!> 
Решение принимал лично Ракоши. Он готов был разрешить сборной хоть десять матчей против Англии, если футбольное руководство даст ему гарантии победы. Ракоши вызвал к себе Шебеша, чтобы тот сказал ему - <выиграем или нет?> Густав, конечно же, твердую победу пообещать не мог, но вождя устроили обещания <не посрамить>, <не уронить честь>, <приложить все усилия>, да и желание утереть нос родоначальникам футбола в <цитадели капитализма> взяло верх. <Вы можете рассчитывать на любую нашу поддержку, но за результат отвечаете лично вы, товарищ Шебеш. Надеюсь, вы меня правильно поняли?>. <Да, конечно, товарищ Ракоши>. 
Шебеш обычно очень тщательно готовился к любым играм сборной, но здесь нельзя было упустить ни одной мелочи. Когда стала известна дата встречи, Густав с помощником поехали в Лондон. Они измерили поле и ворота на <Уэмбли> с точностью до сантиметра, записали высоту травы и, главное, закупили несколько десятков мячей, которыми тогда играли в Англии. 
Считается, что ниппельный надувной мяч, абсолютно гладкий, без шнуровки изобрели в 1931 году аргентинцы Антонио Тоссолини, Хуан Вальбонези и Луис Поло. Эти мячи понравились всем. Принимать на голову мяч с жесткой шнуровкой было крайне неприятно. Во всяком случае, если на ЧМ-34 головой было забито всего два мяча, то на ЧМ-38, где уже использовались новые мячи, таковых было 17. После изобретения ниппеля какое-то время проблемой еще оставалась кожа, из которой была сделана покрышка. Мячи на мокрых полях впитывали воду, невзирая на специальную жировую смазку, и в течение игры становились тяжелее. Поэтому вес мяча с 1937 года был определен как <вес сухого мяча перед игрой> от 410 до 450 граммов. 
В Англии в 40-50-х годах использовались мячи двух типов: более дорогие , которые меньше впитывали воду, не разбухали и <не прилипали> к полю, и дешевые . Ими начинали играть примерно с марта и заканчивали в октябре. Эти мячи имели одну особенность: на твердых сухих полях вели себя, как хотели, отскакивали не туда, куда предполагалось, и контролировать их было весьма сложно. Их опускали в воду на ночь перед игрой, они прибавляли в весе и не летали как воздушные шары. 
Венгры закупили мячи обоих типов, привели поле тренировочной базы в Тате к <Уэмблевским> размерам и приступили к тренировкам. (Кстати, первой качественные ниппельные мячи в социалистических странах стала выпускать венгерская фирма <Ортекс>). 
Шебеш съездил посмотреть матч сборной Англии против сборной ФИФА, посвященный 90-летию английского футбола. Венгерских игроков, в частности, Пушкаша и Божика, также приглашали принять участие в этой игре в составе команды ФИФА, но об этом не могло идти и речи! Ведь там был Ладислао (Ласло) Кубала, футболист, из-за которого венгерская федерация скандалила с международной, требуя его пожизненной дисквалификации и даже принудительного возвращения на родину. 
Кубала, успев сыграть по нескольку игр за сборные Венгрии и Чехословакии, убежал за <буржуазные рубежи> и, отбыв годичную дисквалификацию, играл к тому времени за <Барселону>. Судьба Кубалу хранила. Его товарищ по СК <Братислава> Юлиус Шуберт очутился в <Торино>, в котором вполне мог оказаться и Ладислао, если б не дисквалификация. Шуберт погиб вместе с римской командой в мае 1949 года в авиакатастрофе. 
На <Уэмбли> Кубала был лучшим на поле, и английские футболисты после встречи устроили живой коридор, через который после матча под аплодисменты соперников прошел Ладислао. Интересно, жалел ли Шебеш, что этого игрока нет в его команде? Да-а, если б в эту венгерскую сборную еще и Кубалу!.. 
Пушкаш как футболист мадридского <Реала> сыграет за сборную ФИФА на <Уэмбли> ровно через десять лет в матче по случаю 100-летия английской футбольной ассоциации. 
Венгры свою последнюю перед отъездом в Лондон встречу провели в Будапеште против шведов (2:2), открывая международную историю нового, только построенного <Непштадиона>. 
Через три дня, вечером 18 ноября 1953 года, сборная Венгрии выехала в Англию. По дороге задержались на несколько дней в Париже, сыграли товарищеский тренировочный матч с рабочими завода <Рено>, накидав им чертову уйму мячей, и за два дня до игры прибыли в Лондон. 
(Продолжение. Начало см. 
в <Футбол-Футбол> №№12, 13) 
<Уэмбли> всегда был стадионом так себе 
Поляна на <Уэмбли> венграм не понравилась - тяжелая и сырая. Пушкаш с Шебешем что-то огорченно втолковывали хозяевам через переводчика, потом махнули рукой на это дело и даже не попросили о тренировке, чтоб не ухудшить газон. Гостям предоставили другую площадку. Хорошо хоть поиграли английскими мячами на домашних сборах. Англичане, знавшие каждый клочок поля своего главного стадиона <в лицо>, занимались на <Стэмфорд бридж>. 
Итак: 
АНГЛИЯ - ВЕНГРИЯ - 3:6 
25.11.1953. Лондон. <Уэмбли>. 96 000 
Судья: Лео Хорн (Голландия) 
Англия: Меррик, Рэмзи, Эккерсли, Райт, Джонстон, Дикинсон, Мэтьюз, Тейлор, Мортенсен, Сьюэлл, Робб 
Венгрия: Грошич (Геллер, 79), Бузански, Лорант, Лантош, Божик, Закариаш, Будаи, Кочиш, Хидегкути, Пушкаш, Цибор 
Голы: 0:1 Хидегкути (1), 1:1 Сьюэлл (13), 1:2 Хидегкути (20), 1:3, 1:4 Пушкаш (24, 27), 2:4 Мортенсен (38), 2:5 Божик (50), 2:6 Хидегкути (53), 3:6 Рэмзи (57, пен) 
Матч начался в 14.30 по местному времени. В 14.31 голландский судья Хорн снова указал на центр. Венгры забили мяч уже на 45-й секунде игры! Это Хидегкути, получив короткий пас от Пушкаша, начал движение к линии штрафной. От своего опекуна Джонстона он оторвался за три шага на пару метров. Но не потому, что был так быстр, а Джонстон медлителен. Гарри просто не сообразил сразу, что делать, и этой секунды венгру оказалось достаточно. Другой защитник рванулся в штрафную перекрывать путь к воротам, но Нандор, находясь правее полукруга, примерно с линии штрафной по диагонали ударил под правую от вратаря стойку ворот. Гил Меррик выгреб из сетки первый мяч. 
Гарри Джонстон, центральный защитник из <Блэкпула>, после игры оправдывался: <Хоть бы тренер сказал, что эти ребята играют не так, как все европейцы! Другие обычно, пока мяч в штрафную не затащат, по воротам не бьют. Да и этот Хидегкути какой-то центр неправильный. Столба я ловил бы без вопросов. А за ним пришлось гоняться по всему полю, даже на чужую половину забегать. Ну, предупредили бы:> 
Директор погреба по имени Кальтенбруннер 
Справка. Нандор Хидегкути (Кальтенбруннер). Родился 3 марта 1922 г. в Будапеште - умер 14 февраля 2002 г. там же. Играл за <Газмювек> (1940-42), <Электромош> (1942-45), <Херминамезеи> (1945-46), МТК (во всех вариантах названия - 1945-58). Чемпион Венгрии 1951, 1953, 1958гг. 
За сборную провел 68 игр, забил 39 мячей. Олимпийский чемпион 1952 г. Вице-чемпион мира 1954 г. Лучший футболист Венгрии 1953 года. 
Тренировал МТК (1959-60, 1967-68), <Фиорентину>, Италия (1960-1962), <Мантову>, Италия (1962-63), <Вашаш> Дьер (1963-1965), <Спартакус> Будапешт (1968-71), <Сталь> Ржешув, Польша (1972), <Дожа Эгри> (1973), <Националь> Каир, Египет (1973-80),<Аль-Ахли>, Египет (1983-85). 
Чемпион Венгрии 1963 г. Обладатель КОК 1961 г. с <Фиорентиной>. 
Хидегкути действительно для центрфорварда был относительно невысок - 1,79 м. Да и весу в нем было не так уж много - 73 кг. Силадьи и Палоташ были повыше и потяжелее. Технаря и умницу Хидегкути Шебеш часто использовал в качестве правого крайнего, например, на Олимпиаде в Хельсинки. В центре играл Палоташ. Но поскольку тот в свое время тоже поиграл на правом краю, то они менялись местами с Нандором. В конце концов тренерский пасьянс окончательно сложился в том самом матче со швейцарцами, когда Хидегкути сыграл не вместе, а вместо Палоташа в центре нападения. 
Самый старший в Aranycsapat, Нандор в жизни был человек скромный, он никогда не доставлял хлопот ни тренеру, ни руководству. В 1956-м он не сомневался ни минуты и на родину вернулся (о событиях 1956-го года дальше подробнее) в отличие от Пушкаша, Цибора и Кочиша. Ему, правда, уже было 34 и через два года, после своего второго ЧМ, он играть закончил. Как большинство его товарищей по сборной, Хидегкути стал тренером, но, как отмечал Роберт Жолт, <ему повезло, что дома он не принял сразу сильную команду>. Позже Нандор уехал в Италию тренировать <фиалок> и победил с ними в самом первом розыгрыше КОК. После возвращения на Родину он стал чемпионом с провинциальной командой из Дьёра - <Вашашем> (впоследствии <Раба ЭТО>) - и добрался с ней до полуфинала КЕЧ. Но работать тренером в тогдашней Венгрии при постоянном вмешательстве руководителей предприятий и организаций, которым принадлежали футбольные команды, было крайне трудно. Начальство всегда лучше тренера знало, кто в команде нужен, а кто нет. Знало, кто должен играть, а кто сидеть на лавке. Начальство могло амнистировать наказанных тренером игроков. 
Хидегкути: <Лучше всего было работать в <Фиорентине>. Если я наказывал, например, футболиста за опоздание на тренировку, то сообщал в правление клуба, и игрока автоматически штрафовали на определенную сумму. У нас же через пару дней после штрафа игрок мог получить премию от нашего <социалистического мецената>, вдвое превышающую сумму штрафа!> 
Хидегкути-футболист был безукоризненно дисциплинирован (большая редкость для Венгрии тех лет). Поэтому Хидегкути-тренер не понимал и не поощрял игроцкого разгильдяйства, что в быту, что на поле. 
<Дома мне лучше всего работалось в Дьере. Директору фабрики вагонов, за которой числился клуб, футбольная команда была <до лампочки>. Он давал необходимый материальный минимум, никогда не указывал, кто должен играть, и был приятно удивлен, когда мы стали чемпионами. Правда, позже командой плотно заинтересовались в горкоме партии, но это были цветочки по сравнению с тем, с чем я столкнулся в МТК>. 
Хидегкути уехал в Египет тренировать <Националь>, но в связи с арабо-израильской войной ему пришлось вернуться домой. Он спас от вылета клуб из Эгера, однако оставаться в нем не захотел. Причины, думаю, понятны - то же руководящее давление. Нандор стал директором винного погребка в Будапеште на улице Самуэли. Хидегкути никогда в жизни не курил, пил очень мало и только вино. Работать директором ему нравилось, но когда появилась возможность снова поехать в Каир, он не сомневался ни секунды. Потому что там он был Тренером с большой буквы, пользовался уважением и с профессиональной стороны имел полную свободу. Вскоре <Националь> стал самой дисциплинированной командой в Египте и многократным чемпионом. Наряду с Дьюлой Лорантом Хидегкути - пожалуй, второй из Aranycsapat, которому улыбнулся успех на тренерском поприще. 
А после того лондонского матча тренеры многих команд говорили своим нападающим: <Играй, как Хидегкути>. Ага: 
Огорошенные 
:Пока англичане вникали в происходящее, венгры провели несколько проникающих атак, выводя последним пасом на удар либо Цибора, либо Кочиша, либо Пушкаша. Кочиш метров с трех бил, головой, конечно, но чуть-чуть промахнулся, после удара Цибора мяч разминулся с дальним углом сантиметров на двадцать. Это моменты, которые принято считать голевыми. И передачи делал центр нападения Хидегкути. Джонстон никак не мог сообразить, почему ему приходится вертеться всё больше возле центральной линии, а не перед своей штрафной площадкой или в ней. А Нандор вместо того чтоб переть, как бык, на ворота, передачами бросал в прорыв крайних нападающих и инсайдов. За спиной Джонстона зияла огромная дыра, которую некому было закрыть. 
Венгры довольно быстро забили второй мяч, идеально показавший всю тактическую беспомощность английской защиты в начале игры. В две передачи Хидегути - Пушкаш - Хидегкути венгры прошли от центра поля к линии штрафной. Когда Хидегути выходил на удар, по два защитника оказались от него на расстоянии три-пять метров влево и вправо. Судья Хорн взятие ворот не засчитал, но у кого там было положение <вне игры>, честно говоря, я так и не понимаю. Пересмотрел этот момент не единожды, но не увидел. 
Хозяева вскоре счет сравняли. Настоящей английской атакой через центр, проходом Мортенсена, откидкой влево Сьюэллу и его завершающим ударом в дальний от Грошича угол. 
А через несколько минут началось. Венгры с 20-й по 27-ю минуты забили еще трижды. Второму мячу предшествовали несколько фланговых проходов Будаи и Цибора, но либо на выходах грамотно играл Меррик, либо крайние нападающие венгров утыкались, соответственно, в Рэмзи и Эккерсли. Пару раз Цибору просто <не хватило> поля. И тут прошла невообразимая атака. Пушкаш дотащил мяч почти до вратарской площади Меррика. Его, конечно, тут же завалили, но Хорн со свистком медлил, и тогда Пушкаш, лежа, левой ногой выдал пас назад к 11-ти метровой отметке мимо четырех (!) английских оборонцев. Ни один из них не смог мяч отбить, его подхватил Хидегкути и мощнейшим ударом с правой засадил под перекладину. 
Через четыре минуты Пушкаш забил мяч, принесший ему долгую славу на британских островах. Будаи по правому краю запустил Цибора. <Родной> опекун Золтана Альф Рэмзи рванулся к нему, но не успел, и Цибор выдал пас примерно на угол вратарской площадки (если смотреть из-за ворот - левый). В ноги находящемуся там Пушкашу бросился Райт. Ференц, разворачиваясь, движением правой ноги убрал мяч из-под стелющегося в подкате защитника и с поворотом левой ногой просто вбил мяч в ближний угол. 
Штрафной за снос Цибора на 27-й минуте выполнял Божик с места правого инсайда. Резко и сильно подсеченный внешней стороной стопы мяч неуловимым движением переправил в ворота Пушкаш. 1:4, а не прошло еще и получаса игры! 
Бузански: <Мы всегда очень быстро начинали, старались сразу противника огорошить и забить побольше. Бывало, сделав солидный запас, начали иногда просто резвиться>. 
Внимательный просмотр статистики мячей, забитых венграми, подтверждает слова Бузански - немало голов забивалось именно в первые минуты. Ошарашенный игрой с места в карьер соперник не успевал сразу выстраивать грамотную оборону, и венгры очень быстро реализовывали свое преимущество в классе и техническом мастерстве. И только однажды, в <самом трагическом матче в истории футбола>, быстро добытый голевой перевес сыграет с ними злую шутку. 
Спустя десять минут мощный Мортенсен, растолкав плечами Лоранта и Закариаша, сократил разрыв в счете. Первый тайм - 2:4. В перерыве болельщики на трибунах недоумевали - такого преимущества, голевого и игрового, в игре против хозяев никогда и никто не имел. Но отдавая должное блестящей игре гостей, они уповали на традиции, дух и, главное, на недюжинное мастерство своих. 
Второй тайм начался с атак венгров. Божик от углового флажка прострелил в штрафную на Пушкаша, тот подбросил мяч на дальний угол вратарской, Кочиш нанес удар головой, мяч угодил в штангу, а затем был вынесен в поле защитниками. Божик за это время вернулся к линии штрафной и с лету, шведой, ахнул точно в дальнюю, правую от вратаря, девятку. Ни бросок Меррика, ни подпрыгивание стоящего в этом углу Рэмзи положения не спасли. 2:5. Шла 50-я минута игры...