«ЛЮДИ ЗАКУПАЛИСЬ, КАК ПРИ КОНЦЕ СВЕТА». КЕРЛЕР СБОРНОЙ УЕХАЛА В КИТАЙ ЗА ЛЮБИМЫМ И ПЕРЕЖИЛА ЭПИДЕМИЮ.

Ульяна Васильева – чемпионка Европы, участница Пхёнчхана-2018 и просто очень яркая девушка внезапно приостановила карьеру спустя год после Игр и уехала в Китай вместе с молодым человеком. О пережитом карантине из-за коронавируса, жизни в Поднебесной и переживаниях на Олимпиаде – в интервью Eurosport.

ru.

Полтора месяца карантина, пожилые паникерши, талоны на выход в город

– Ты сейчас живешь в китайском Харбине, относительно недалеко от тебя провинция Хубэй, откуда началось распространение коронавируса. Каково это жить почти в эпицентре эпидемии?

– Я особенно этого не ощутила, одно было отличие: никто не выходил из дома. Я пока не работаю, поэтому моя рутина никак не поменялась, но, конечно, надоедало быть закрытой на территории своей улицы, потому что никто не мог выйти за ее пределы. Но в Харбине ничего страшного не было.

– То есть повседневная жизнь не особо поменялась, кроме ограничения в передвижении?

– Для меня да. Вот мой молодой человек и все, кто работает, не могли этого делать и приносить деньги семье. Как раз недавно у нас открыли улицу, и люди без проходной могут спокойно ходить. Это счастливый день.

Пару дней назад я впервые за полтора месяца вышла за территорию – мы пошли по магазинам. Естественно, все люди в очереди продолжают соблюдать дистанцию в два метра между собой. Все в масках, на входе в ТЦ проверяют температуру.

Недавно совсем заработали службы доставки – сразу же заказали еду.

– В какой-то момент была паника?

– Мой парень, когда ходил за продуктами, постоянно замечал, что пожилые женщины заводят панику: скупают все, пихаются за рис, будто там последняя упаковка, хотя продуктов достаточно. Некоторые люди закупались так, будто скоро будет конец света.

Мы особо не паниковали, просто немного подорожали продукты, поэтому закупались большими партиями.

– А сколько действовало ограничение по передвижениям?

– Чуть больше месяца. Где-то с 6 февраля. Выдавались талоны, на каждую квартиру по одному талону в день. То есть один человек из семьи может выйти за пределы двора, чтобы купить что-то, в аптеку сходить.

Как это работало? Волонтеры, которые работали на пропускном пункте на нашей улице, просто стучались в дверь и выдавали эти талоны. Один талон на один выход. Без талонов просто не пропускали. То есть, выходишь из дома, идешь к КПП, там предъявляешь талон и пишешь имя/фамилию, а когда пришел обратно, то отмечаешься, что вернулся.

Сейчас действует другая система. Сделали программу для телефона, туда вписываешь свой ID (аналог паспорта). При выходе с территории улицы ты сканируешь код, у тебя проверяют температуру тела – приходит подтверждение, что ты вышел. В торговых центрах – та же система. Так можно понять, где ты был, если произойдет заражение.

– Как ты переживала этот вынужденный домашний арест?

– Тут спасибо моему молодому человеку, что мы иногда с утра выходили на прогулку на 15-20 минут, хотя особо гулять не разрешалось. Это хоть как-то держало меня в строю. Разнообразия досуга, конечно, не хватало. Тем более планировалось, что я выйду на работу, а в итоге это все отсрочилось.

Я сериалы все пересмотрела и повязать успела, и порисовать. Сейчас как раз учусь акварели, вчера наконец-то пришли краски – доставка пока очень медленно работает.

– У тебя несколько тысяч подписчиков в инстаграме. Стали ли чаще тебе писать в директ после вспышки вируса?

– Да, много людей спрашивали, как мы тут, советовали никуда не выходить, чтобы быть в безопасности. Было очень приятно, хоть и неожиданно. Теперь, судя по тому, что вирус в Китае пошел на спад, а в мире наоборот – уже мне придется поддерживать подписчиков и узнавать, как кто поживает.

Русский Харбин, отсутствие творога и сметаны, языковой барьер

– Ты переехала в Китай как раз к молодому человеку – как так получилось?

– Он тоже бывший керлер (Дилан Джанг – Eurosport.ru). Мы познакомились на турнире, но тогда не общались. А вот уже после второй встречи что-то загорелось, начали общаться, отпраздновали Новый год вместе, закончился сезон, и мы решили, что можем попробовать что-то более серьезное.

Чем привлек? У нас много общего в плане керлинга, мыслей, планов на жизнь. На этом и сошлись. Он всегда мне много приятностей делал, когда мы были на расстоянии, каждое утро я открывала телефон, а там было какое-нибудь милое сообщение.

Были сложности с языком. Когда начали общаться, мы оба плохо знали английский. Это нас заставило учить больше слов, чтобы коммуникация наладилась. Сейчас уже лучше, но все равно в одном предложении мы можем использовать китайские, английские и русские слова.

Отношения у нас начались где-то в октябре 2018-го, а в мае мы уже приняли решение, что я перееду.

– Было ли страшно переезжать в абсолютно другую культуру?

– Если честно, то все близкие и знакомые сказали бы об этом так: «Это же Ульяна». Для меня это было в новинку, я предвкушала переезд. Мне не было страшно и сейчас этого не ощущаю. Скорее интересно: традиции, особенности. Конечно, много трудностей связано с тем, что мало кто говорит на английском, но надеюсь, что справлюсь.

– А ты китайский не знаешь?

– Не знала, но сейчас уже на уровне фраз «я хочу поесть/попить» какие-то банальные вещи могу сказать.

– Ты говорила о традициях, что запомнилось больше всего?

– Китайский новый год совсем не похож на наш. У них нет Деда Мороза, зато есть денежный бог. Люди не ждут каких-то грандиозных подарков. Например, когда меня приняли в семью Дилана, они мне на Новый год дарили конверты с деньгами. У них все просто в этом плане. Нет такого, чтобы нарядить елку и так далее. Главное надеть что-то красное на себя – это закон.

– Какие традиции в еде?

– Любой человек здесь не живет без риса. Здесь его едят огромными порциями – если в России рис обычно покупают маленькими упаковками, то здесь пакетами по пять килограмм, и на следующий день его уже не остается.

– Скучаешь по русской кухне?

– Это больная тема, ахах. У меня мама приезжала на русский Новый год и привезла гречку, пасту и пакетики со специями. Тут проблема со свеклой: когда я готовлю борщ, то мы должны заказывать коробку – просто в магазине ее не найти. Мне девочка русская дала контакты русских поставщиков, которые привозят творог: в продаже его нет. Сливки тоже не могу найти – только порционные для кофе.

О кисломолочных продуктах, в общем, можно забыть. Самое сложное для меня – пережить отсутствие сметаны и творога. Моя мама очень вкусно делает запеканку, я по ней очень скучаю.

– В Харбине исторически сильно русское влияние – ощущается ли это сейчас?

– Тут все достопримечательности русские. Церковь, театр и так далее. Когда Дилан приезжал в Питер и мы гуляли по Невскому, он заметил, что фасады домов очень похожи на здешние. «Ничего нового, ощущение, что я по Харбину гуляю», – говорил он.

Пошли как-то здесь в бар, и не могу понять – русская музыка, что ли. Оказалось, что бар тоже русский. Зашли туда – одни наши, как будто и не уезжала никуда.

– А в твоем кругу общения местные русские есть?

– Нет, я общаюсь только с молодым человеком, его семьей, ну и друзьями, с которыми до вируса проводили вместе время. Правда, они не разговаривают по-английски, так что парню приходилось подрабатывать переводчиком.

– Сколько ты уже в Китае живешь?

– С ноября, долго оформлялись документы. Я летом закончила спортивный университет имени Лесгафта, училась на кафедре Теории методики керлинга. Нужно было перевести диплом – это заняло полтора месяца. Потом бумаги, оформление рабочей визы – только 4 ноября смогла прилететь наконец.

– К чему ты за это время так и не смогла привыкнуть?

– Тяжело, что близких нет рядом, друзей. Приходится только дистанционно поддерживать связь.

Опять же, языковой барьер – из-за него не могу ни в чем разобраться. Если гуляю одна – только с GPS на телефоне, чтобы не заблудиться. Спросить ничего не могу, знаю только «Спасибо», «Я только смотрю» и так далее, ахах.

– А указателей на английском нет?

Только в центре. Иногда на магазинах. Недавно открыла для себя, что на ценниках маленькими буквами иногда пишут перевод – долго вообще не понимала, что за овощи или грибы продаются.

– Твой парень тоже керлер. Где этот вид спорта развит лучше: в России или Китае?

– Я бы сказала, что плюс/минус одинаково – и там, и там не особо знают о керлинге. Подходы тренировочные разные, да, а популярность одинаково невысокая.

– В Китае в 2022 году будет Олимпиада. Тебе не предлагали выступать за их сборную?

– Нет, не предлагали, да и в Китае людей много, ахах. Не думаю, что меня позовут.

Попала на ЧР, ничего не зная о керлинге, не верит в допинг Крушельницкого

– Давай вернемся немного назад. Почему керлинг? Как ты вообще в него пришла?

– Я пришла в конце 2009 года. Произошло все случайно. Я занималась легкой атлетикой, и Полина Ковалева, которая сейчас скип сборной России, позвонила и предложила попробовать. У них одна девочка не поехала на юниорский ЧР, и чтобы их допустили, команде нужен был еще один человек. Я сказала: ладно, давай попробуем.

Собрала вещи и на следующий или даже в тот же день мы поехали. Я даже не знала, что такое керлинг. Пока ехали в поезде, меня немного ввели в курс дела. Приехали на соревнования, я в кроссовках, без какой-либо экипировки. У нас был час практики перед стартом турнира – мне показали лед, камни, откуда нужно было толкаться. В конце сказали: ну вот как-то так. Я ответила: ну, хорошо. Так я попала на первенство России, не зная, что такое керлинг. Меня катали на щетке, пока все нормальные люди тренировали броски и так далее.

Честно говоря, когда я смотрела Олимпиаду-2010 по телевизору, я еще до конца не понимала, что такое вообще керлинг. Кто бы мог подумать, что через восемь лет я сама поеду на Игры.

– Ты попала во взрослую сборную в 2016 году. Когда ты начала этим зарабатывать?

Я пришла в керлинг в 14-15 лет, получать стипендию от спорткомитета начала где-то лет с 17. Точно уже сейчас не помню, но не особо большие деньги. Ну а когда ты входишь в юниорскую сборную России, то уже начинаешь получать зарплату. Плюс финансирование от клуба, тут уже от региона зависит.

Я училась в училище олимпийского резерва №2 в Санкт-Петербурге, нам выдавали всю экипировку. Далее нас спонсировал клуб «Адамант», давал нам возможность выбрать, куда дополнительно поехать тренироваться и так далее. То есть я выросла в хороших условиях, но не у всех они были.

– То есть ты могла жить, дополнительно не подрабатывая где-то еще?

– Да, тем более я жила в училище, так что была на полном гособеспечении. Деньги, которые зарабатывала, были только для меня.

– Ты затронула тему спонсорских контрактов – насколько их тяжело получить керлеру в России?

– У нас нет в прямом смысле понятия спонсорства. Есть спортивные клубы или организации, которые поддерживают. Например, в Петербурге есть холдинг «Адамант», он финансирует одноименный спортивный клуб. Там есть две женские и две мужские команды. Они выделяют средства на подготовку: как оплата льда, так и централизованная поездка на сбор в другую страну.

– Пхёнчхан-2018: каким он тебе вспоминается спустя два года?

– Как-то… я ждала чего-то более… не знаю, как сказать. Понятно, что сами соревнования – грандиозное событие, но то, что было вокруг нашей страны и флага, это испортило атмосферу праздника. Я редко вспоминаю об Олимпиаде с восторгом. Мы не видели ни открытия, ни закрытия – смешанные, в общем, чувства остались.

Конечно, все было интересно. Например, жили с нашей хоккейной сборной в одном кластере – увидели звезд вживую. Самый незабываемый момент был, когда мы стояли в коридоре перед выходом на первую игру и начался обратный отсчет: на цифре «1» мне казалось, что у меня сердце выпрыгнет, я никогда не испытывала похожего чувства. Такой эмоциональный взрыв внутри меня.

– С хоккеистами и другими спортсменами удавалось пересекаться?

– С хоккеистами иногда только в лифте сталкивались, они говорили: девчонки, это вы сейчас играли, мы вас по телевизору видели? Еще там была большая столовая, где все спортсмены ели. Когда видишь русских ребят, сразу: привет, доброе утро, приятного аппетита – какие-то простые вещи, но казалось, что мы большая семья. Это немного поддерживало, потому что сказать, что на нас косились, это значит ничего не сказать.

– Иностранцы плохо относились?

– Я не могу сказать, что прямо относились. Открытых провокаций не было. Но взгляды, да, встречались, хоть и не у всех.

– Как-то на вас психологически история с Крушельницким повлияла (Крушельницкий и Брызгалова выиграли бронзу в миксте, а через несколько дней в пробе Александра нашли допинг – Eurosport.ru)?

– Конечно, когда мы еще ничего не знали, но уже пошли слухи, после одной из тренировок к нам подошел допинг-офицер. Обычно забирают одного человека, а тут забрали всю команду, мы там просидели больше часа. Следующие дни мы приезжали в шесть утра на каток, а нас уже ждали репортеры, чтобы спросить, как там Саша с Настей. Не то что мы не переживали за них, но нам нужно было настроиться на свои игры, отстраниться от всего этого, а нас только и делали, что спрашивали про ребят.

После игр, когда мы проходили эти змейки, я сразу говорила, что готова ответить на вопросы, за исключением темы Крушельницкого и Брызгаловой, потому что это было уже чересчур.

– Стала ли эта история одной из причин не самого мощного выступления на Играх (9-е место из 10 – Eurosport.ru)?

– Тут можно только гадать – у меня нет четкого ответа. Может, была неправильная подготовка, может, мы себя не так проявили. Сложный вопрос, тем более керлинг – тот вид спорта, где без удачи тебе ничего не светит.

– Ты в одном из интервью сказала, что не веришь в допинг у Крушельницкого. Ты по-прежнему так думаешь?

– Да, я продолжаю так считать. Все, кто занимаются керлингом, понимают, что допинг в этом виде никак не поможет. У нас же не тот спорт, где нужно дальше кинуть камень или что-то такое. В керлинге все зависит от головы. Чтобы потереть подольше, что ли? Это не самое важное.

Лично знаю Настю с Сашей и не могу представить, чтобы они, столько готовясь к Олимпиаде, подумали бы о допинге. Это бред.

– Ты приостановила карьеру спустя год после Олимпиады, сказав, что хочешь попробовать себя в чем-то новом. Не соскучилась по керлингу?

– Скучаю, да, хотя не факт, что возобновлю карьеру. Тем более у меня с молодым человеком есть возможность поиграть или по фану с друзьями собрать команду. Ну и, конечно же, я хочу найти работу, связанную с керлингом, так что, надеюсь, он будет в моей жизни.

– Хочешь стать тренером?

– Да. Профессиональным или тренировать любителей? Зависит от работы, что себе найду.

– А если пригласят в сборную России на Игры-2022?

– Думаю, что не позовут. У нас достаточно претендентов на места в сборную и без меня.

– Следишь ли ты вообще сейчас за керлингом и общаешься ли с девочками из сборной? Как они отреагировали на отмену ЧМ за пару дней до старта из-за коронавируса?

– За новостями, конечно, слежу. Даже смотрела отбор на женский ЧМ, но с девочками особо не общаюсь – у девочек свой график, я очень далеко нахожусь, хотя сообщениями иногда перекидываемся. Но про отмену чемпионата ничего у них не узнавала.

Зато общаюсь с Настей Брызгаловой – вот она пару шуток про коронавирус в мою сторону закинула.

– Что ответила?

– Что могу заразить ее через телефон, так что лучше со мной не шутить, ахах.

Александр Петров

Другие головокружительные интервью Александра Петрова с интересными героями:

«Стер ноги на забеге – лишился 4 ногтей». Известный ресторатор подсел на Ironman и марафоны в 40 лет