В этом году из трех проведенных в России матчей Кубка Дэвиса россияне дважды становились победителями. А в третьем, главном, за выход в Мировую группу, уступили. Тарпищев убедил власти, что в теннис надо вкладываться, поэтому на данном этапе одна из главных задач Президента ФТР – грамотное распределение и контроль за эффективным расходованием поступающих из бюджета средств на развитие российского тенниса. В преддверии Нового 2016 года главный редактор JT Сергей Вишневский встретился и задал свои вопросы Президенту.
Давайте подведем итоги 2015 года.
В части формирования авангарда теннисной молодежи и достижения высоких результатов я и Правление Федерации расцениваем результаты, как положительные. Мы продолжаем выстраивать ту систему, о которой говорили в прошлом году. Повторяться, наверное, нет смысла. Действуем с позиций четкой координации действий, подготовки и воспитания молодежи.
Это связано с правильной методологией возрождения централизованного тренерского процесса в течение года. Это контроль за подготовкой оптимизации тренировочного процесса, что позволяет не делать ничего лишнего, не выбирать, не перебирать, а контролировать спортсмена – мы о молодежи говорим – по его росту. Потому что технологии сейчас в мире сумасшедшие, и мы не отстаем, делаем одну отдельную тему – департамент подготовки кадров и обучения специалистов, объединяем работу комплексной научной группы и медицины. И, соответственно, у нас сейчас появилась возможность для того, чтобы все это отфиксировать и давать нужное своим возрастным группам.
Была поставлена задача перед научной группой, что нужно выполнить в течение года в плане оптимизации процесса по каждому возрасту молодого теннисиста – 6, 8, 10 лет – чем они должны заниматься в плане формирования нужных качеств.
Вы сейчас говорите не про итоги года, а про то, что мы хотим сделать.
Это итог и есть, что сейчас появился шанс этим вплотную заняться.
То есть, можно сказать, что мы сейчас находимся …
... На новой стадии развития. И поэтому итоги – они само собой есть. Но, я считаю, что поражение в финале против Чехии, например – это неудача! В силу того, что мы обязаны были выиграть и проиграли только из-за ошибок тренерского состава. Такой матч нельзя проиграть в принципе. Я бы поставил «под убой» четвертую одиночку, а свежую Павлюченкову оставил бы на пару и матч бы выиграл. Кроме этого, можно было попросить сыграть Кузнецову, привлечь на матч Касаткину. Да и по ходу игры было много ошибок, как тактических, так и по качеству игры.
Итоги и деньги идут рука об руку. Изменилась ли ситуация с крупными и средними спонсорами?
А их просто нет, они не приходят. Благо, работает попечительский совет, при котором уже выстроилась система работы. В уходящем году, хотя нас и лихорадило, мы подписали из 29 членов сборной договора с 27-ю – это те, по которым мы проводили селекцию последние два года. И, соответственно, появилась возможность подписать трехсторонние договора между Федерацией, спортсменом и тренером со взаимными обязательствами. Мы к этому долго шли, потому что у нас до сих пор не было средств для того, чтобы мы выполняли свои обязательства.
То есть Федерация обязана будет выступить как гарант этих отношений. Правильно?
Нет, потому что идеология тут немного другая. Я сторонник работать с «освобожденными» тренерами. Такой тренер работает с группой спортсменов и с их личными тренерами. Поэтому договор при этом более обстоятельный. Тут и обязательства об участии в нужных нам соревнованиях с их стороны, а с нашей – это финансирование их календаря с обязательным медицинским контролем.
Любое нарушение спортсменом такого Договора позволит Федерации заставить его соблюдать с позиции того, что мы можем прекратить финансирование. Мы пока идем по пути дальнейшей разработки или «устаканивания» этой системы до конца с позиции формирования нового состава Федерации тенниса. Конкретные обязательства, направления деятельности и обязательства сторон.
Деньги появились благодаря тому, что стал работать должным образом Попечительский совет?
Да, но главный итог этого года в том, что к нам «пришел» Андрей Бокарев, из фристайла – в теннис, как партнер, как спонсор, поэтому с этой точки зрения мы сейчас выделяем тему спорта высших достижений в одно направление, которое и будет курировать Бокарев.
А со стороны государства помощь появилась?
Сразу отмечу, что в настоящее время Министерство спорта и Олимпийский комитет делают все возможное, но реальность такова, что для оптимального развития тенниса в стране сейчас нужно порядка $30 млн. ежегодно. Были бы у нас эти деньги, мы бы «похоронили» весь мир результатами. Это я гарантирую. А у нас сейчас – $6 млн. А бюджет Федерации тенниса в США – $225 млн. (правда, из этой суммы изрядная доля идет на развитие массового спорта). И, тем не менее, если взять молодежно-юношеский состав – с 12 до 18 лет, – то из 16 последних лет 13 – мы первые, включая два последних года. И этот год тоже сложился так, что мы – сильнейшие. Ни одна страна нас не обыгрывает в возрасте до 18 лет. Система подготовки дает результат, и это из года в год. Что есть – то есть.
Почему же, если в течение такого длительного времени среди юниоров такой превосходный результат, у нас в теннисе, особенно в мужском, нет ярких звезд? Почему не вырастили из них хотя бы одного чемпиона? Первая ракетка России – Теймураз Габашвили – 50-й, из россиян в мировой сотне еще двое – Андрей Кузнецов (79-й) и Евгений Донской (91-й).
Сейчас самая большая наша гордость – это молодежь. Например, 17-летний Андрей Рублев. Его надо сейчас пестовать. Звезды – это вообще штучный товар. А не получилось – потому что денег не было. Теннис идет туда, где нас любят, а где любят, там и есть поддержка. Поэтому теннис развивается в тех регионах, где руководители заинтересованы в нем. В последнее время появились подвижки в некоторых регионах – это обнадеживает. Вот в прошлом году создали попечительский совет ФТР, его глава – председатель Внешэкономбанка Владимир Дмитриев – взял на себя формирование пула людей, вкладывающих средства в развитие тенниса.
Дмитриев теннисом увлекается?
Да, играет. Но он любит и пляжный теннис.
Сколько средств уже собрано благодаря деятельности Дмитриева, попечительского совета, предпринимателей? На что они потрачены?
За счет попечительского совета уже второй год финансируется строительство Национального теннисного центра, реализуется программа развития тенниса в России, а также проводятся соревнования, обеспечивается выезд спортсменов.
Планы по вводу в строй Национального теннисного центра – когда?
Это целиком вопрос объема вливания средств. У нас есть 300 миллионов рублей в год на стройку гарантированно, но идет девальвация курса рубля. Если бы у нас было 600 миллионов, то мы бы ввод в строй крытой базы ждали уже в первом квартале 2017 года. Но если так и останется первоначальная сумма, то открытие центра задержится минимум на полгода.
Использовать его планируется для подготовки сборных команд?
Сборных, конечно.
Или он будет коммерчески тоже сдаваться?
Коммерчески он не будет сдаваться. У нас баз подготовки не хватает! Кроме того, в рамках НТЦ стоит более масштабная задача – сделать тут некую лабораторию. Пока мы живы, должны дать полную методологию подготовки спортсмена. Кстати говоря, этим сейчас занимается Казанская академия. То есть…
Ольга Жихарева?
Да. Уговорили ее. Но этим занимается не только она. Федерация тенниса России выделила эту деятельность в ведение Департамента обучения тренеров, получения и совершенствования ими квалификации, для подготовки нужных нам кадров.
На кого из игроков сейчас делаете ставку?
У нас замечательная молодежь. Андрей Рублев выиграл все по юниорам – Roland Garros, итоговый Masters, закончил год на первой строчке рейтинга. Роман Сафиуллин – 18 лет – выиграл Australian Open. Карен Хачанов – 19 лет – выиграл чемпионат Европы, Аслан Карацев – 22 года – не менее талантливый игрок.
Вообще, у нас золотая молодежь. Из девочек Елизавета Куличкова выиграла Australian Open, Дарья Касаткина – Roland Garros, Cофья Жук – Wimbledon.
Это те, кто выиграл значимые соревнования. А всего на сегодня за 2015 г. у России 605 (на момент интервью, 19 декабря 2015 года - прим. JT) победителей международных турниров.
Руководство страны удивилось, когда Дмитриев сказал, что у нас столько победителей.
Так что же, все упирается в деньги? Поэтому к настоящему моменту у нас только золотая молодежь, так сказать, надежда России, а играющих мировых звезд нет?
Да. Много денег – много чемпионов, мало денег – мало чемпионов, нет денег – нет чемпионов. Система проста. Мы из сборной финансируем только 24 человека. И что? А если бы мы всех 605 победителей финансировали бы, то из 100 один точно заиграл бы. Это мировая практика. А у нас из 100 восемь заиграют, потому что мы знаем больше, чем они за границей, как правильно готовить молодого теннисиста. В идеале сейчас из тех игроков-победителей, что есть, надо поддержать минимум человек 70, а мы держим 24.
То есть можно сказать, что теннис, по крайней мере, на начальных стадиях, остается спортом родителей?
Он и был всегда, как во всем мире, так и у нас. На детей до 15 лет расходы на выезде составляют порядка $50 000 на человека в год (внутренние расходы на региональные турниры я не считаю – их регионы финансируют, это не такие уж большие суммы). До 17 лет и до 19 лет – расходы уже варьируются в зависимости от того, как играет спортсмен: особо хорошие «стоят» $100 000. Но когда они за взрослых «цепляются» (у взрослых календарь – 34–36 недель соревнований), то расходы, если оптимально брать (это статистика не моя, мировая), получаются такие: $185 000 – женщины и $250 000– мужчины. Это на одного человека, без обслуживающего персонала.
Когда Федерера вели с 15 лет, его обслуживали пять человек ежегодно. С обслуживанием эта сумма вырастает по году еще на $100 000. Представьте, сколько нужно денег, чтобы воспитать чемпиона.
Если мы так долго были лучшими в возрасте 14–18 лет, куда же они делись? Почему не стали чемпионами?
На стыке эта цена в подготовке – от $50 000 доходит до $250 000 – у нас убивает всё. И получается, что в 14-15 лет мы – безоговорочные лидеры, а в 15-16 лет мы уже начинаем испытывать проблемы, у нас или начинают спортсменов уже «воровать», или они уезжают сами искать лучшей доли. Потому что уже 15-летних нам содержать сложно, и у нас начинается отток.
Но если мы всех 15-летних не отправим во все академии мира, то следующему поколению негде будет тренироваться. По стране с зимней базой очень скудно. А если мы всех их оставим у нас, значит, следующего поколения не будет. Представляете, мы перед каким выбором стоим. Вот они, 15-летние, забивают всю зимнюю базу, и уже 13-летним негде тренироваться. У нас в России чуть больше 5 месяцев можно играть на воздухе, остальное – это крытые помещения. Их у нас и на две возрастные группы сборников не хватает.
И что получается? Мы выпихиваем их, 15-летних, да еще и из этого числа теряется 70% народа. Из тех, кто остается, в возрасте 18-19 лет мы теряем еще процентов 80.
Чтобы нам сделать так, чтобы они не уезжали за рубеж, надо планку подготовки поднять до 19 лет. В 19 лет теннисист уже сам подписывает контракт. Вот если эти четыре года мы бы формировали спортсменов в России, мы бы вообще всех обыграли.
А мы отсюда вынуждены отправлять спортсменов, и в итоге мы практически теряем на выходе 90% игроков.
А если бы $30 млн. у нас было бы, то вот эту армию, которая создалась от 15-летних, 124 человека, которые сейчас в сборной, до 19 лет дотянуть бы, а потом уже за них бояться не надо. Потом они играют и только совершенствуются.
И из 100 человек, которые до 19 лет будут работать под контролем федерации, 30% заиграют. А 30 человек в сотне – это уже хороший результат! Но у нас нет таких возможностей. И мы на стадии совершенствования спортсмена вынужденно обрубаем этот процесс.
Как сложилась судьба спортсменов, которых вы «отпустили»?
13 наших ребят играют в Казахстане. В свое время разговаривали с Назарбаевым, он говорит: «Шамиль, я понимаю, что такое теннис для имиджа страны, намерен поднять теннис в Казахстане». – «Нет проблем, можем составить программу его развития», – говорю. У нас был первый, второй состав сборной. И был третий состав. Вот первый, второй состав, который мы оставили здесь, он фактически умер из-за отсутствия средств, а третий состав, который мы отдали Казахстану, заиграл.
Причем знаете, как мы отдавали? Я позвонил своему старшему сыну Амиру, он 87-го года рождения, говорю: «Слушай, кто там играл с тобой и где находится?» Он находит Голубева в Италии, который у нас в третьем составе сборной был, Кукушкин в Волгограде и так далее. Звонит им. Голубев заканчивает играть, потому что нет денег в этой Италии. Кукушкин заканчивает играть в Волгограде. Мы их всех отдали в Казахстан. Им обеспечили как тренировочный, так и соревновательный процесс, и они заиграли. В итоге они сейчас уже сидят пять лет в 16 сильнейших Кубка Дэвиса, а мы на ступеньку ниже. Вот вся тема.
Когда же в России наконец появится свой Федерер?
За пять лет наша молодежь вполне может заиграть и попасть в пятерку.
Кого-то персонально финансирует кто-то из предпринимателей?
Конкретно Рублева, кроме состоятельных родителей, ведет Андрей Бокарев. Мы сделали под этого теннисиста программу, и ее финансируют.
А по поводу спортсменов ближайшего резерва.
Эти фамилии уже известны. Помимо Рублева – это Хачанов, Карацев, Сафиуллин. Девушки уже заиграли практически: Касаткина, Куличкова, Жук, Блинкова. На подходе 14-летние Пачкалева, Потапова, Скатов...
Они все проходили тестирование?
Не все. Вот в том-то и дело – нам в будущем году обязательно надо всех сборников «протянуть» через него, чтобы знать конкретно, над чем и у кого работать. Я сторонник тренеров по направленности, которых у нас пока мало – которые подтягивают при каждом занятии слабые стороны ученика, каждый свои. Потому что, когда смотрят только на успехи, они «зарабатываются» сильными сторонами, а надо работать как раз над недостатками.
Большинство школ – частные, и как отследить среди занимающихся в них детей будущий талант?
Да это вообще не проблема. Сейчас такие технологии – вообще секретов осталось маловато. Есть тестирование. Можно взять анализ крови и получить всю информацию о ребенке, узнать все, что в нем заложено. За счет этой информации идет оптимизация тренировочных процессов, ты не даешь ничего лишнего, и развивается то, за счет чего он может играть. И по этому, кстати, можно определить предрасположенность ребенка к тому или иному виду спорта. Тестирование на крови делается на добровольной основе. Мы начали такое тестирование, и у всех сборных команд по возрастам это должно быть.
А как находить этих детей, прежде чем делать такое тестирование на крови?
У нас давно отработана такая система тестирования. Есть региональные соревнования в рамках РТТ, финалы региональных соревнований. Смотрим на результаты, наши специалисты выезжают на турниры. Результаты игры до 13 лет – не показатель. До 13 лет выигрывает тот, кто физически раньше развился. И всё. А самых талантливых – их в этом возрасте и не видят. И они пропадают. Значит, ты должен выудить самых талантливых. За счет тестирования, его результата и личного опыта тренера, который видит всю картину, из 10 детей трех или четырех «правильных» мы точно найдем.
Качество будущего тренерского состава вас не беспокоит?
Это большая проблема! Именно поэтому мы совмещаем нашу методику подготовки с методикой Международной федерации. Нигде нет преподавания тенниса на государственном уровне – только у нас в стране. Мы ее решаем по мере сил и возможностей: открыли новую кафедру тенниса в Поволжской академии тенниса. Вообще такие кафедры теперь есть в трех ВУЗах. Но в Казани все вопросы решать проще, потому что все делается с нуля, и никто не мешает. Открытие кафедры тут заняло месяц, в Москве такое невозможно, я умер бы от бюрократической волокиты. Там вахтовым методом приезжают Мыскина, Кафельников, я и прочие. Тренерские кадры будут там нормально подготовлены. В этом году поступило 16 человек из разных городов. Если мы будем выпускать 20–25 тренеров в год, как планируется со следующего года, это решит часть проблем.
Насколько остро стоит проблема с аттестацией тренеров?
Аттестация – прерогатива государства, но для нее нет нормативно-правовой базы.
По детскому обучению в России острый дефицит тренеров высокого класса, всего по стране – не больше 40 тренеров.
Но сертификат тренера сейчас может получить фактически каждый желающий. Это не проблема, что эти люди приходят в школы и начинают учить детей, зачастую сами толком не понимая в теннисе и только зарабатывая на этом?
Такая проблема есть. Надо создавать нормативно-правовую базу и решать этот вопрос, отсеивать непрофессионалов, которые в большинстве своем не учат, а калечат детей.
Если коснуться качественного состава тренерского корпуса России, у вас есть какие-то комментарии?
Слабый очень состав, чего уж там... Да еще и теряем неплохие кадры, они уходят шаромыжничать, «подбрасывать» за деньги. Детских профессиональных тренеров стало очень мало, поэтому тот факт, что Поволжская академия начала работать по новой системе – однозначно плюс. Я думаю, что там быстрее и плодотворнее будет идти подготовка новых кадров, потому что обучение идет прямо на корте.
Как ситуацию переломить?
Так как для многих тренеров ключевым моментом пока является уровень оплаты труда, с появлением наших новых тренировочных баз мы сможем устанавливать достойную оплату труда в них, и сможем влиять на тренеров вплоть до направленности их занятий. Но реально это не быстрый процесс. Вот, например, сейчас в недавно открывшемся центре в Рязани Елена Брюховец начала работать. И мы будем открывать все новые и новые центры, у нас задача сейчас – подготовить для них тренеров. И в этом плане сейчас занимаемся тем, чтобы обучать их по новой системе подготовки.
Вы работает над программой развития тенниса?
У меня этих программ – вот такой стеллаж высоченный дома стоит. Хотя бы первоочередные задачи решить, чтобы не рухнули совсем.
Что это за задачи, помимо выделения необходимых средств?
Завершение строительства Национального теннисного центра, где можно было бы проводить международные матчи, в том числе Кубка Дэвиса, Кубка Федераций и того же Кубка Кремля, и организовать там полноценный тренировочный процесс сборных команд России. Надо повысить категорию мужского турнира Кубка Кремля до категории 500 АТР – это повысит международный уровень турнира. Например, рухнул турнир в Валенсии. Для того, чтобы его купить, нужно было 3,5 млн. евро единовременно выплатить за лицензию и 2 млн. евро ежегодно – обеспечение призового фонда. Мы не успели это сделать, турнир был куплен Веной. Надо построить теннисный центр в Крыму. Создать сеть региональных теннисных центров, которая будет включать в себя Дальний Восток – Владивосток, Хабаровск, Сахалин.
Да. Планы у вас громадные, но и прежние поручения Путина не выполнялись. Например, по строительству теннисного центра в Сочи, что было отдельно прописано в поручении президента. Что помешало?
Бюрократическая машина. Иногда все решается в один день, как, скажем, смена губернаторов. А вот Олимпиада закончилась в Сочи, предписана нам была «Адлер арена», которая должна была стать нашей теннисной базой. Но она находится в оперативном управлении у «Омеги». Хотя она должна была быть передана в краевую собственность. Это не сделано, и, соответственно, арена сейчас – коммерческая база для всех видов спорта.
И в реальности, для того чтобы выполнить поручение, сталкиваешься со многими непонятными вещами.
Какими?
На данный момент целевой комплексной Программой по развитию тенниса предписано строительство 12 опорных центров, а изначально было 23. В силу ряда объективных причин и существующих реалий мы хотим сделать новую Программу – до 2030 года, с учетом новых возможностей. В последнее время все громче заявляют о себе японские, корейские и китайские теннисисты, и мы добавляем строительство новых центров в дальневосточных регионах с учетом этого фактора также. И это нужно делать уже сейчас, а не когда наступит 2020 год, и мы опоздаем везде. То есть идея такая – в Программе мы должны дать материально-техническую базу с учетом новых веяний. Методологию, с учетом того, что Попечительский совет у нас уже реально действует. И дать оптимальную систему, исходя из тех средств, которые мы уже имеем. И все надо форсировать, потому, что соперники реально уже уходят вперед.
А по Крыму что?
Идет процесс оформления, я туда летал каждую неделю. Будет полновесная круглогодичная база – шесть крытых кортов и открытые.
На деньги Попечительского совета?
Да.
Большая база? И сколько стоит?
Территория порядка 10 га. Стоимость можно будет определить после разработки проекта. И надо снова туда ехать, есть предпосылки по земле. Если губернатор подпишет на днях это решение, то мы реально начнем строить. Подготовительную работу мы провели.
Не окажется ли крымский теннис в изоляции от мирового теннисного сообщества?
В теннисе, в отличие от многих других видов спорта, для участия в соревнованиях проблем нет. Спортсмен сам определяет свою судьбу – написал заявление, и ушел играть за другую страну. Другое дело – если командные соревнования, там существует свой Регламент. Но в личных он волен играть за кого хочет. Так что в личных турнирах крымчане могут играть за Россию сразу.
А вы сами сейчас тренируете или исключительно административной работой занимаетесь?
Отдельных людей тренирую, конечно – тех, кто мне нравится (улыбается). Хотя больше я бываю на тренировках, чтобы контролировать тренеров, чтобы они правильно работали. То есть мое дело обучать и контролировать. Недавно мы были с Кафельниковым в Казанской академии и провели мастер-класс с тремя возрастными группами. После этого и с тренерами работали, чтобы указать им на допущенные ошибки.
Какое место в вашей жизни занимает футбол?
У меня самый любимый вид спорта – футбол изначально.
После тенниса или до?
До тенниса. И параллельно с теннисом. Футбол – это любовь с детства. Я хорошо знаю футболистов «Спартака», как-то участвую в их жизни. Слежу за всеми событиями в команде. Иногда играю и сам.
Какие у вас отношения с Путиным?
Я думаю, очень хорошие. Когда ходил к нему с Поручением, вместо отведенных полчаса мы просидели 1 час 10 минут – это показатель. Недавно участвовал в Президентском совете, так что все нормально.
А в целом вы довольны, как идут дела в российском теннисе на данном этапе?
Конечно, не доволен. Потому что я знаю, какой оптимальный вариант, и знаю, где мы находимся. Уверен, что по сравнению с другими видами спорта, мы – одни из первых. Но нас это не устраивает, надо быть теннису первым в стране и в мире!
Полную версию интервью с "Дорожной картой Тарпищева" читайте в журнале Junior Tennis №50 за декабрь 2015 года.
Свежие комментарии