«Могу назвать себя счастливым человеком. Если бы мне в 15-16 лет сказали, что стану футболистом, олимпийским чемпионом, спартаковцем – ни за что не поверил бы».
Если бы Парамонов выбрал любую другую спортивную карьеру – хоккейную, баскетбольную, волейбольную – она, наверное, вышла бы такой же выдающейся. Хотя сам он себя звездой никогда не считал. «У меня не было особого таланта, даже способностей. Я не Федя Черенков. Обычный мальчишка, как все на Сторожевой улице в Лефортове… Жизнь научила меня тому, что надо любить труд. 90 процентов того, что добился, от него и идет».
Привычка пахать что на заводе, что на футбольном поле, оставаться «обычным мальчишкой» вне зависимости от того чемпион ли он страны, тренер или руководитель футбольного ведомства, необычайно добрый характер и взгляд на этот мир. Всё это и есть Алексей Парамонов. Всё это и ещё бесконечно и неоценимо многое другое – то, чего всем нам будет страшно не хватать. Девять дней назад наш мир лишился чего-то очень светлого.
Как Парамонов попал в «Спартак»
А начиналось всё, как и у большинства советских футболистов – со двора. 1927 год. Александр Георгиевич и Наталия Николаевна Парамоновы принимают непростое решение – переезд в Москву. На кустарном промысле и огородничестве в красивом древнем Боровске четверых детей не прокормишь. Может быть, на заводе в Лефортове что да получится, да и детям нужно получить образование.
В маленьком дореволюционном домике по соседству с Парамоновыми жили два брата – Григорий и Юрий Файншмидты – большие энтузиасты футбола. Братья даже организовали в районе несколько детских команд, которые играли между собой «дом против дома» или «улица против улицы». Алёша Парамонов играл во всё, но футбол был предпочтительнее всего. Спортивные игры во дворе занимали всё его свободное от школы время. Если отец, набожный человек, относился к страсти младшего сына неодобрительно, то мама – наоборот, поддерживала Лёшу. Однажды она сделала ему отличный подарок: настоящий кожаный мяч и бутсы – мальчишескому счастью не было предела. Очень скоро он стал первым игроком двора и улицы, мяч легко шёл в ворота, а мальчишки с завистью смотрели на такую редкую вещь, как бутсы.
Бомбардирские навыки Алексей стал проявлять и в пионерском лагере. Окончательно же любовь к футболу ему привила учительница физкультуры из школы, которая параллельно являлась организатором футбольной секции при стадионе «Старт». Весной и осенью Лёша Парамонов участвовал в турнирах, зимой – тренировался на хоккейном льду. Желание стать футболистом стало твердым как скала. И ему тут же представился такой шанс: Виктор Бушуев и Евгений Зеленов объявили набор ребят. Просмотр был назначен на 22 июня 1941 года.
У войны были свои планы и футбол в них никак не вписывался. Молодого Парамонова, правда, на фронт не взяли – всё благодаря защите начальника цеха завода деревообрабатывающих станков. Парамонов часто оказывался в почёте за трудолюбие, и начальник цеха Чуйков решительно заявил: «Парамонова не отпущу». В итоге Алексей делал минометы М-50 и шпалы для грозной «Катюши».
Но даже ВОВ не смогла помешать футбольной карьере Парамонова. В «Строителе» 17-летний Алексей оказался в общем-то по воле случая. К концу войны смены стали «проще»: 36-часовой график сократили в три раза. А Володя Кузнецов, друг Леши, вообще 9 часов отрабатывал: в пять уже уходил с цеха. Оказалось, играл за команду «Строитель». Парамонов попросился пойти с ним, и спустя некоторое время Виктор Сухарев, молодой тренер, спросил: «На какой позиции играешь?». «Я вообще-то нападающий», – ответил Парамонов. Сухарев же сказал: «У нас проблема. Наш вратарь на игру опаздывает, на воротах постоишь». Шансом рабочий завода ЗДС воспользовался сполна. Сухарев после игры сказал: «Приходи в воскресенье – у нас игра с «Торпедо». Счастливый Парамонов позвал сестру на игру, чтобы та увидела дебют. Но Сухарев новичка на поле так и не выпустил. Зато позвал на следующую игру – на мясокомбинате. Алексей засомневался, погода еще была отвратительная – конец октября, снег с дождём. Но Парамонов решил всё же прийти. И не прогадал: он не только вышел на поле, но и оформил хет-трик в той встрече.
А затем Парамонов оказался в команде Военно-воздушных сил. Туда он попал благодаря сестре жены Анатолия Владимировича Тарасова. Галина Иосифовна Мазина возглавляла секцию спортивных игр Малаховского техникума, куда Алексей записался первым делом. Именно она порекомендовала молодому тренеру Тарасову взять Парамонова в команду.
Десять месяцев с Анатолием Владимировичем оказали колоссальное влияние на 20-летнего нападающего. Сборы проходили в воинских частях в Польше. В комнатах жили по восемь человек, как в казармах. На сборы Парамонов поехал игроком четвертого молодежного состава – со сборов вернулся уже игроком основы. Тарасов оценил трудолюбие в мальчишке из Боровска, а лодырей и нарушителей дисциплины тренер на дух не переносил. Алексей Александрович вспоминал: «Однажды на тренировку Юра Тарасов, брат Анатолия Владимировича, опоздал на две минуты, всего-то. Так тренер его не пустил: «Товарищ Тарасов, закройте дверь с другой стороны. Поезд уже ушел». Независимый характер и чувство справедливости Тарасова в итоге аукнулись ему увольнением из ВВС. Новый наставник команды Капелькин сказал Василию Сталину, что Парамонов – родственник Тарасова. Сын вождя народов пришел в ярость: «Родственники Тарасова мне не нужны!». И Алексей был отчислен из команды.
Через пару месяцев после ухода из ВВС Парамонова позвали к телефону. На другом конце провода прозвучал голос Николая Озерова: «Есть возможность играть за «Спартак». – «Я готов, конечно!» - «Отлично, завтра в 10 приезжай на Бауманскую».
На следующий день, 15 сентября 1947 года, Парамонов стоял у здания клуба, которое находилось в церкви. Там его уже ждали Озеров и Зденек Зигмунд, знаменитый хоккеист. Привели к председателю московского совета «Спартака» Кузину, тот спросил:
– Какие у тебя просьбы, условия?
– Никаких. Просто хочу играть за «Спартак», – смутился Парамонов.
– А в каких условиях ты живешь?
– В Москве, в центре, все у меня нормально.
– Это как?
– Комната 26 метров. Родители, сестра с мужем, другая сестра с мужем и ребенком. И я.
Кузин улыбнулся: «Да, это хорошие условия. Ладно, будем решать. А сейчас я позвоню Альберту Хенриковичу, он тебя посмотрит». Просмотр занял 10 минут, и Алексей Александрович защищал красно-белые цвета еще 13 лет, до 1959-го.
Квартиру же новую Парамонов получил только спустя три года после прихода в «Спартак». После выигрыша Кубка СССР в 1950-ом году Михаил Яснов, председатель московского Горисполкома и страстный болельщик красно-белых, обратился к команде: может быть, какая-то помощь нужна? 14 человек попросили квартиры, Алексей Александрович из скромности – комнату. Жена Юлия Васильевна очень удивилась: «Как? Ты отказался от квартиры?!» Но после свадьбы Абрам Христофорович Дангулов, тренер команды, еще раз обратился к Яснову. Комнату сменили на квартиру.
1956 год – золотой год Алексея Парамонова
Отрывок из стихотворения Евгения Евтушенко «Алеша Парамонов»:
Менялись времена. Девчата с поролоном ходили на "Динамо" поболеть. Но был красивей всех Алеша Парамонов, держа сердца в руках – не меньше, чем на треть.
Мы знали всю Москву отлично – по районам. а если где был парк – весь парковый массив. Но где же был рожден Алеша Парамонов, красивый, как Париж, и более красив?
Мне нравился он весь – до золотого зуба, который освещал все парки на земле. Играл не как Бобров, но как зато негрубо и артистичней, чем Пеле.
В этот год у Алексея Александровича получалось буквально все. «Спартак» в третий раз после Великой Отечественной войны стал чемпионом Советского Союза. 15 побед, четыре ничьи и только три поражения! Забито 68 голов, Парамонов попадет в список 33-ех лучших игроков чемпионата как правый полузащитник. Всю команду вызывают на триумфальную Олимпиаду в Мельбурн. Трио Парамонов – Исаев – Татушин забивает 23 мяча на троих. Даже Игорь Нетто, обычно скупой на хвалебные эмоции, по окончании сезона лучшим игроком сезона в «Спартаке» назвал именно Парамонова.
Сам Алексей Александрович о 1956-ом годе вспоминал с особой теплотой: «В те годы у нас сложился очень дружный, сравнительно молодой, хорошо сыгранный коллектив. В команде не было антиподов, мы очень уважали друг друга. Дружили семьями, ходили в гости, проводили праздники, ездили на отдых. Часто вместе встречали Новый год.
В команде оказалось немало театралов, и у нас было много друзей в артистическом мире. Артисты МХАТа, вахтанговцы, актеры Малого театра коллективно болели за «Спартак». Популярность у нас громадная была, в театре я только в директорской ложе сидел. С Симоновыми дружил – Рубеном и Женей. В театре Вахтангова четыре раза Новый год встречал, мы с женой – за одним столом с главным режиссером, а Алексей Аджубей, редактор «Известий», с женой и дочерью Хрущёва – за соседним. Уже потом как-то Симонов в антракте меня к себе в кабинет зазвал, там седой человек с ним, лицо знакомое... Познакомил, но я фамилию не расслышал. Звоню ему потом: «Что за артист был?» – «Какой артист? Это Черненко, секретарь ЦК!».
А затем был первый в истории Чемпионат Европы, завершившийся победой советских футболистов. Валентин Бубукин, заслуженный мастер спорта, сказал как-то, что победа на том первенстве 1960-го года – это заслуга олимпийской сборной и особенно Парамонова. «Многие до сих пор помнят сборную Советского Союза, которая выиграла Олимпийские игры в Мельбурне. В ней, несомненно, одну из первых ролей играл Алексей Парамонов. Он по праву входил в ее «золотой» состав. И не только по своей игре, более полезного, цепкого, трудоспособного полузащитника в ней тогда не было. Подходил Алексей к той замечательной команде и по своим человеческим качествам. Как игрок Парамонов отличался еще и высокой дисциплинированностью. Много футболистов позволяют играть «от себя», своевольничать. Алексей всегда стремился четко выполнять задания тренера, к тому же он нередко добавлял что-то свое, нужное в игре, в дополнение к тренерскому мышлению. Все помнят, как он играл против таких сильных нападающих, как Пушкаш, Вальтер. Ему всегда поручали их опекать. Закрыть их было не так просто. И он прекрасно справлялся с таким трудным заданием».
Бубукина поддержал и Виктор Понедельник, автор золотого гола на Евро-1960: «Игра Алексея Александровича меня привлекала своей добротностью, она как бы расцвечивалась техникой, здоровым азартом. Этот игрок отдавался футболу с первой и до последней минуты матча. На него можно было положиться и на футбольном поле, и в жизни. Вспоминая футбол, в который играли Нетто и Парамонов, я всякий раз думаю, что сейчас в нашем футболе их даже не с кем сравнивать».
Николай Старостин восхищался универсализмом игрока: «Не знаю ни одного футболиста, кто мог бы столь же уверенно действовать на любой из десяти позиций». Парамонов, впрочем, мог сыграть и на одиннадцатой – в полуфинале Олимпийских игр против Болгарии он вынужденно отошел на фланг обороны из-за травмы Николая Тищенко. По воспоминаниям Парамонова, «произошел уникальный случай. Наш правый защитник Николай Тищенко неудачно приземлился и сломал ключицу. Врач Белаковский прибинтовал руку к телу, чтоб не так больно было. Замены запрещены. В дополнительное время я занял место Тищенко в обороне, а он пошел на левый край атаки, чтобы хотя бы отвлекать внимание болгар. В итоге именно Тищенко начал голевую комбинацию, которая вывела нас в финал».
Воспоминания о Старостине, Нетто и Симоняне
В 1958-ом «Спартак» оформил золотой дубль, а Парамонов отыграл большую часть сезона. Но год спустя красно-белых начинает лихорадить: по ходу чемпионата спартаковцы идут на пятом месте. В августе – сентябре президиум центрального совета «Спартака» объявляет собрание, на котором Старостин слышит в свой адрес упреки. Главный вопрос: почему в команде не происходит смены поколений, молодых игроков нет. Самый старший в команде – Парамонов, 34 года. Именно ему первым указали на дверь. Только годы спустя Алексею Александровичу скажут, что председатель центрального совета Геннадий Михальчук предлагал утвердить именно Парамонова на место начальника команды, которое в тот момент занимал сам Николай Петрович Старостин. Парамонов выглядел идеальным кандидатом: в «Спартаке» почти 14 лет, замечаний, в отличие от Нетто или Сальникова, нет. Но Старостина такое предложение сильно задело и он уволил Парамонова за полтора месяца до конца чемпионата.
В последние годы, увы, ухудшились отношения и между ветеранами. История про выход Симоняна в финале в Мельбурне сильно задела Никиту Павловича. Хотя дружили Парамонов и Симонян с 1948-ого. Помириться они так и не успели.
Дружил в «Спартаке» Парамонов и с Нетто. Когда олимпийская команда возвращалась из Мельбурна в Москву, произошел курьез: Новый год сборная встречала в поезде. От Владивостока до Москвы ехать 10 дней, а выдвинулись в путь 31-ого. Парамонов развесил в купе гирлянды, на одной из станций взял елку. Соседями по купе были Симонян, Нетто и Сальников. Обладатели золотых медалей Игр всю еду из вагона-ресторана принесли в купе, там и встретили Новый год. Неожиданно в вагон зашел пожилой человек и закричал: «Где здесь Гусь?» А Нетто взбешивался, едва слышал это слово, его так называли за странную манеру бега и недовольное шипение на тренировках. Человеку пришлось отдать ведро водки.
Другой забавный момент произошел в Северной Африке. Корреспондент местной газеты взял интервью у Игоря Александровича. На следующий день на заголовке фигурировала фотография Нетто с гусем в руках. Несчастный корреспондент не знал, что эта птица вызывает злость у Нетто. Хотя хотел сделать как лучше и оправдывался, что это была лучшая фотография для первой полосы.
После «Спартака»
В 1959 году игровая карьера Алексея Александровича довольно резко и внезапно обрывается. Даже после стольких лет, которые Парамонов верой и правдой служил «Спартаку», работы в клубе или обществе для него не нашлось. Но выручил другой Старостин. Через некоторое время после ухода из «Спартака» Парамонову позвонили по телефону. Жена Юлия Васильевна позвала: «Леша, тебя». На другом конце провода – Андрей Петрович: «Алексей, здравствуй, чем занимаешься?» - «Да ничем особо». - «Приходи завтра в Управление футбола, дело тебе найдем». Алексей Александрович задумчиво сказал: «Как-нибудь зайду, спасибо что позвали». Голос в трубке возмутился: «Что значит «как-нибудь»? В 9:00 завтра быть уже там!». Парамонов на следующий день пришел и остался работать.
Эта ситуация ещё раз здорово подчёркивает универсализм Алексея Александровича и его очень ответственный и кропотливый подход к любому делу. Вчерашний футболист глубоко погрузился в работу всех союзных футбольных федераций, занимался чисто административной работой.
Через год, в мае 1960-го, Парамонов успешно сдал государственные экзамены в Московском областном педагогическом институте имени Н.К. Крупской на факультете физического воспитания. И параллельно с работой в Федерации футбола получил ещё одну задачу – тренировать юношескую сборную команду. Нужно заметить, что в то время УЕФА только начинал проводить внутриевропейские турниры в юношеском возрасте, и выступления советской команды на этом уровне были не совсем удачными. В том числе и потому, что отдельно этим направлением мало занимались. При участии Алексея Александровича была создана чёткая система, появились новые тренеры, стали внимательнее отслеживать перспективных игроков. И результат не заставил себя ждать – в 1966 и 1967 юношеская сборная СССР стала победительницей турниров УЕФА.
А сам Парамонов к тому времени уже работал в дружественном Союзу Тунисе. Сейчас такой способ выбора тренера может показаться чудным, однако в те годы помощь по международной линии была в порядке вещей: в Спорткомитет пришла заявка от африканских товарищей с просьбой направить им тренера по футболу. Так совпало, что Алексей Александрович идеально подошёл для этой роли: молодой, энергичный, ответственный, учит французский язык к тому же, а супруга его Юлия Васильевна, архитектор по образованию, этим языком владела вообще в совершенстве. Звёзды сошлись, и Парамонов Отправился в Сус – третий по величине город Туниса – тренировать местный клуб «Этуаль».
Вот как он вспоминал эту командировку (из книги И. Горанского «Алексей Парамонов: Футбол – моя судьба»): «Они не знали, что такое «игра в квадрате», игра с одним или двумя водящими, в удлиненном квадрате – прямоугольнике.
Я предлагал упражнения для отработки длинных передач, для улучшения точности – ставились маленькие ворота. На тренировках играли с мячом в одно касание, два касания. Для совершенствования элементов обводки мы на поле ставили вехи. Для моих подопечных все это оказалось в новинку. Никто из них никогда не практиковал игру «в стенку», даже упражнение со скакалкой им не было знакомо».
Видимо, стенки и квадраты сильно помогли – в 1966 году «Этуаль» выиграл Кубок Туниса. Известен случай: награждал победителей лично президент страны Бургиба. Он спросил Парамонова: «Что надо сделать, чтобы футбол Туниса вырос?». Алексей Александрович ответил, что необходимо подготовить настоящие травяные футбольные поля. И поля появились.
Вообще за два года пребывания в африканской стране он многое сделал для развития её футбола, так как работал не только со взрослыми, но и с юношескими командами. Например, только с подачи Парамонова в Тунисе открыли для себя необходимость контроля врачами здоровья и функционального состояния игроков.
В 1967 году Алексей Александрович вернулся на прежнюю работу в Федерацию футбола. В 1969 году старший тренер сборной СССР Гавриил Дмитриевич Качалин предложил Парамонову стать его помощником в должности второго тренера в национальной сборной. Именно эта сборная в 1970 году эта одержала, включая матчи чемпионата мира, шесть побед при пяти ничьих, вышла в четвертьфинал чемпионата мира, где потерпела досадное поражение от Уругвая. Качалина сняли, Парамонов ушёл в молодежную сборную. Именно с молодёжкой, правда после некоторого перерыва, они вместе с Валентином Николаевым выиграли чемпионат Европы 1980 года.
Алексей Александрович более 50 лет работал на административных должностях в структурах отечественного и мирового футбола. Кстати, именно под его напором УЕФА начал проводить чемпионат Европы по мини-футболу. Вот как он рассказывал об этом: «Генеральный секретарь УЕФА Герхард Айгнер не любил русских. У него отец на фронте погиб. На каком-то совещании я выступил – в Советском Союзе проводят турниры по мини-футболу. Так не устроить ли чемпионат Европы? Айгнер хохотнул: «Мсье Парамонов, кто ж играет в этот мини-футбол?» А я подстраховался, накануне обзвонил всех президентов федераций. Разузнал. Отвечаю: «Пятнадцать стран!». Тот сразу: «Другое дело». Было принято решение». По инициативе Парамонова также создан турнир «Негаснущие звёзды».
Свой огромный опыт и талант Парамонов с радостью вкладывал в работу и помощь своим ученикам и товарищам. И за полвека работы, по его словам, ни разу не был даже близок к увольнению! Ушёл сам. Вместе с Колосковым. Из солидарности. Мутко предлагал остаться. Парамонов отказался.
Но поработать в «Спартаке» шанса так и не дали. Алексей Александрович с горечью рассказывал: «Обидно, что Старостин даже в спартаковской школе поработать не предложил, хотя туда после завершения карьеры всех ветеранов пристраивали. И зарплату за последний месяц без объяснения причин срезал. В бухгалтерии вместо 250 рублей на руки выдали 80. А еще отцепил от зарубежной поездки, которая была давно запланирована. Зато включил футболистов из других клубов – Понедельника, Численко, Войнова, Овивяна. Для усиления. Я уходил из «Спартака» в никуда. А у меня жена, дочка, госэкзамены в институте на носу. Много лет спустя спросил Симоняна: «Что ж ты, капитан, не вмешался, когда Старостин так поступил?» Никита ответил: «А я этого и не помню…»»
О том, как жил наш прославленный ветеран по окончанию административной деятельности, можно судить лишь по отрывкам из его интервью. А он никогда не жаловался. К сожалению, к концу жизни Алексей Александрович остался без родных: Юлия Васильевна, с которой они прожили вместе 66 лет, скончалась, а с дочерью Еленой они не общались 20 лет.
В одном из последних интервью его спросили, как он встречал новый год (2018-ый). Вот ответ: «Да вот за этим столом. Посадил на стул плюшевую собаку. Поставил тарелочку, фужер, портрет жены. Налил шампанского для нее. Чокнулся, выпил. Так и прошел Новый год.»
Вообще, часто, сталкиваясь с историями из жизни спортсменов и других известных людей Советской эпохи, особенно околовоенной, чётко ощущаешь неизмеримую жизненную силу и жажду деятельности, исходящую от них. Как будто бы не бывает в их жизни места унынию и тоске, как будто они в принципе не в состоянии отчаяться или сдаться. Вот и Алексей Александрович в том же интервью сказал: «Ребятки, каждое утро я просыпаюсь и спешу к окну. Смотрю во-о-н на тот дом, напротив. Я по этому дому качество зрения оцениваю. Иногда такая пелена, что по квартире передвигаться страшно. На ощупь! Но если дом вижу четко, настроение сразу вверх. В такие минуты понимаешь – вот оно, счастье. В ваши-то годы радости совсем другие…»
Андрей Синельщиков, Денис Скрипченко
Свежие комментарии