Что выяснили следователи?

 

За последние дни официальный представитель Следственного комитета России Владимир Маркин дважды выступил с заявлениями по делу о злоупотреблении полномочиями бывшего главы Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова.

В понедельник Маркин сообщил: пока у СК нет доказательств того, что Родченков уничтожил почти полторы тысячи допинг-проб для какой-то определенной цели. Если совсем точно, то в эфире телепередачи «Время покажет» на Первом канале официальный представитель сказал вот что: «Следствие никого голословно не обвиняет и намерено собрать веские доказательства относительно целей, которые преследовал Родченков».

Прошли сутки, и Маркин уточнил: «Родченков, являясь руководителем РУСАДА – одного из подразделений ВАДА, подчинялся административно только Всемирному антидопинговому агентству. Поэтому у следствия есть основания полагать, что команду об уничтожении допинг-проб он мог получить именно от кого-то из руководства Всемирного антидопингового агентства. И эта версия будет рассматриваться наряду с другими».

Признайтесь, у вас не возникло ощущения, что два этих высказывания противоречат друг другу? Только что было — «нет  доказательств», а через 24 часа — «есть основания полагать». Странно. И зачем кому-то из руководства ВАДА было давать такую команду? Какой в этом был смысл?

Одновременно мы узнали, что «до сих пор следствию не представлены конкретные доказательства применения допинга российскими спортсменами», что «на запросы о правовой помощи в Канаду, США и Швейцарию СКР не получил ни одного ответа» и что «следствие пока не располагает доказательствами о причастности спортивных чиновников России к распространению запрещенных препаратов среди российских спортсменов».

Наконец, сегодня появились еще две новости, касающиеся все того же дела Родченкова. Во-первых, стало известно, что следователи провели новые обыски и выемки (где обыскивали и вынимали — не уточняется). А во-вторых, Басманный  суд Москвы арестовал его имущество в России.

Зачем арестовали имущество, лично мне не понятно, но я не юрист. Видимо, это сделано для того, чтобы Родченков — из своего американского далека — не смог продать квартиру и земельный участок или передать их родным, оставшимся в России. Такая небольшая месть со стороны наших правоохранительных органов. Что вряд ли сильно огорчит самого Родченкова: судя по всему, за океаном он обосновался окончательно и финансовых проблем не испытывает.

Что хуже, мне непонятны и другие сообщения о ходе этого дела. Что значит — «не представлены конкретные доказательства применения допинга российскими спортсменами»? Разве многочисленные дисквалификации такими доказательствами не являются?

И совсем уж смущает отсутствие доказательств о какой-либо причастности российских чиновников. В последние годы среди наших спортсменов и тренеров ходило немало историй об этой «причастности» и о том, что допинговый «бизнес» приносит чиновникам баснословные прибыли (неужели все это были ни на чем не основанные слухи?). Так что собрать фактическую базу, будь на то желание, вполне, как мне представляется, реально.

Между тем, до публикации окончательной версии доклада Макларена (которого наш СК безуспешно пытается допросить, как и президента ВАДА Крейга Риди) остается месяц, а то и меньше. Нетрудно предположить, что нас ждет новый виток допингового скандала, который может поставить под сомнение участие российских олимпийцев в зимних Играх-2018, а заодно, как следствие, и проведение в России футбольного чемпионата мира.

Я уже писал, сейчас повторю: единственно действенным противовесом этому докладу может быть другой, основанный на конкретных — и убийственных — данных расследования, которое сейчас проводит СК. Времени мало, а следствие, полное впечатление, топчется на месте. Удалось ли ему найти ответы хотя бы на несколько вопросов:

— действительно ли в здании Антидопингового центра в Сочи существовало отверстие, через которое, как утверждает Родченков, он передавал бутылки с допинг-пробами?

— существовал ли в реальности водопроводчик (он же — сотрудник ФСБ), которому Родченков эти бутылки передавал?

— осуществлялась ли подмена допинг-проб, и каким образом это происходило?

— если все это имело место на самом деле (а мне, сразу скажу, хочется верить, что все это — не более чем измышления Родченкова), то кто разрабатывал «операцию» и курировал ее?

— и, наконец, кто помог в 2012-м развалить дело №672536, находившееся  в производстве УФСКН по Москве, которое, по версии следствия, свидетельствовало о существовании организованной преступной группы по торговле запрещенными веществами во главе с все тем же Родченковым? Каким образом и благодаря кому его тогда признали невменяемым, отправив на лечение в психиатрическую больницу, но сохранив за ним пост руководителя московской лаборатории?

Ответов нет (во всяком случае, нам о них ничего не известно), а до того момента, когда Макларен опубликует окончательный вариант своего доклада, все меньше времени. Неужели нечего окажется сказать — и все ограничится арестом имущества?

Автор: Владимир Гескин