Главный момент года получился совсем не леброносексуальным.
«Лейкерс» очень гордились своей клатчевостью: не проигрывали матчи, в которых вели бы к началу четвертой четверти. Но во второй встрече серии с «Наггетс» – пожалуй, единственном эпизоде этого плей-офф, где для чемпионов все могло бы пойти иначе – это качество их явно подвело. Калифорнийцы наблюдали, как семиочковое преимущество ускользает, а их лидер вопиющей беспомощностью лишь усугубляет негативное впечатление.
Плей-бай-плей Джеймса во второй половине четверти выглядел так:
8.11 – заряжает трешку со стэпбэка. Задняя дужка.
4.26 – медленно идет в проход и вонзается в Пи Джей Дозьера. Фол в нападении.
3.54 – совершает априори плохой бросок – стэпбэк с пяти метров.
3.34 – атакует защиту «Денвера» в быстром нападении, входит в толпу, разворачивается, теряет мяч и потом кричит, что его ударили по рукам.
2.16 – остается против Пола Миллсэпа и выбрасывает трехочковый. Не добрасывает до кольца.
1.16 – идет в проход, но поскальзывается и отдает мяч «Наггетс».
Что случилось дальше, известно.
«Денвер» откусывает понемногу и в итоге выходит вперед. Но затем на сцене, естественно, появляется Энтони Дэвис – попадает тяжелый трехочковый через руки, забивает в проходе и, наконец, крадет у «Наггетс» победу дальним под сирену.
Мораль здесь вовсе не такая, как можно было бы подумать.
Вот такие мгновения, которых становится все больше, очеловечивают всегда машиноподобного Джеймса и заставляют не воспринимать его как должное. В этой четверти Леброну явно не хватало энергии на проходы, он задыхался, ошибался, растерял все свое аналитическое мышление, старался компенсировать усталость бросками с дистанции, а в итоге доверился партнерам. Этой боли личного неуспеха, а не вечно криворуких партнеров, видимого, а не показного самопреодоления, понимания собственной ограниченности и работы с ней ему всегда и не хватало. И как раз эти кризисы лучше подчеркивают его лучшие моменты, моменты вопреки.
К 35 годам Леброн превратился в памятник самому себе.
Сейчас он существует в пяти ипостасях.
Леброн как автономный раздел на порнхабе для статистических гиков.
Леброн как искусственно создаваемый лидер BLM в спорте.
Леброн как аппарат по производству безумных статистических выкладок.
Леброн как объект для научного исследования явно нечеловеческого здоровья.
Леброн как гипотетический антагонист Майкла Джордана.
Все пять к настоящему Леброну прикоснуться толком не дают. Так как абстрактные горы цифр, статус самого грозного атакующего игрока из «краски», инопланетная выносливость, неуклюжие сравнения с тем, с кем вообще нельзя сравнивать, продвижение blm-повестки – все это не приближает к пониманию того, что называется в спорте «величием».
Джеймсу так же вредит и то, что он спортсмен эпохи постмодернизма. Это помогает ему в наилучшем виде выстраивать идеальное резюме величайшего в истории (насколько оно может быть идеальным с 6 поражениями в финале), но опять же мешает ему быть ближе к болельщикам на эмоциональном уровне.
Леброн плачет, сидит без тапок в одиночестве, валяется на паркете, произносит пафосные речи, машет руками…
И все это воспринимается как нечто вторичное. Ведь кое-кто уже плакал, кое-кто валялся на паркете, кое-кто вскакивал на судейский столик и махал. В исполнении такого сокрушающего все монстра все то же самое не цепляет…
Бессмысленность спора Джордан vs Леброн отлично объясняется таким сравнением. В начале 90-х панк вышел из андеграунда в мейнстрим и выстрелил многомиллионными продажами. Ровно так же, как в те же годы НБА выдвинулась на место второй лиги Америки и покорила весь мир. И хотя с тех пор уже поп-панк порождал явления разного масштаба и звучания, но никаким образом подвинуть титанов из той эпохи оказалось невозможным, ничего популярнее и революционнее гриндэевского Dookie или грандиознее и влиятельнее «Нирваны» мир так и не выдумал.
И ощущение памятника из-за этого всего только усиливается. Джеймс – это такой умбертоэковский Баудолино от спорта: шикарный во всех отношениях герой, но при этом персонаж как будто не совсем реальный, словно соединяющий уже давно известные истории, давно прочувственные сюжеты, копирующий чужие жесты и эмоции, забавная постмодернисткая безделка, интересная, но не порождающая сильный ответный отклик.
Памятником легко восхищаться, но ему невозможно сопереживать.
Так вот неожиданное появление Энтони Дэвиса с его победными бросками, ну и вообще в качестве лучшего игрока на обеих сторонах площадке, сломало эту стену между Баудолино и слушателями. Уязвимость Джеймса отразила его настоящность и породила отклик не только у совсем поверхностных наблюдателей, для кого вполне достаточно побед и сопутствующих им эндорфинов.
Леброн впервые явился героем не механическим, не искусственным. Впервые от его проколов не оставалось ощущения того, что у робота что-то заклинило, но это временный баг, легко излечимый с помощью прыжка со скалы.
Так вот в 2020-м Леброн предстал типичным человеком современного мира. Иными словами предстал гуру того, что называется «майндфулнесс», самоознанности, самого важного навыка современного человека, которому тяжело не раздражаться на троллинг бесконечных скипов бэйлессов, не отвлекаться на тупые замечания коллег, не скучать по маме, наконец.
Леброн – это майндфулнесс на паркете. Он не просто рассуждает о марафоне НБА и об ограниченности физических сил. Целый год мы наблюдали за его скрупулезным подходом к экономии энергии и к перестройке под новые качества организма. Он обдумывал каждый лишний шаг, находил все новые способы ограничивать свою активность, учился новым трюкам. В итоге – вошел в тройку самых медленных игроков плей-офф по скорости передвижения, сократил проходы и штрафные, добавил больше трехочковых и научился делегировать все, что можно, партнерам, стал лучшим ассистентом лиги. Обдуманно, целенаправленно Джеймс включался короткими отрезками, в которые бомбил, а потом вновь переходил в режим экономии. И добился того, что раньше мы никогда не видели ни от одной другой суперзвезды, в умении контролировать игру 40 с лишним минут без непосредственного вмешательства. «По мере того как я взрослел, я все более осознаннее подходил к тому, чтобы стать как можно более эффективным игроком».
Леброн – это майндфулнесс за пределами площадки. Энтони Дэвис с придыханием рассказывал, как Джеймс в «пузыре» был помешан на своем теле: на сне, на перемещениях между ареной и гостиницей, на многочасовых процедурах. «Для него важна каждая деталь. Это дотошнейший подход ко всему, к каждой серии, к каждому матчу. Он спит больше, чем кто-либо кого я знаю. Носится со всеми этими штуками для восстановления, для поддержания организма в оптимальной готовности. Именно поэтому кажется, что он с возрастом только молодеет». Леброн разбирает всех досконально и лучше соперника понимает, как устроены их схемы. «Впечатляет, как детально он все прорабатывает и не устает от этого. В данной атмосфере легко пойти по кратчайшему пути и не париться, но не для него», – восхищается Джейсон Кидд. «Джеймс – результат детства, благодаря которому он помешан на сложившихся привычках, – писал Брайан Уиндхорст. – В третьем классе он пропустил 100 дней школы. В четвертом семья Уокеров, в которой он жил, придумала для него привычки, которые определяли всю его жизнь – от домашней работы до стрижки. Каждая привычка была для него вызовом, задачей, которую нужно выполнить, и с тех пор он зациклен на них».
Леброн – это майндфулнесс с отношениях с людьми. Теперь объяснилось, почему ему всегда так тяжело дается выступление с молодыми партнерами – Джеймс даже из-за опоздания на тренировку одноклубника сходит с ума и выпадает из ритма (нечто подобное произошло в 2010-м, когда он посчитал, что команда его подвела). В этом году еще звонче прозвучала старая гениальная цитата: «Партнерам нужно доверять, и если ты голубой и не признаешься в этом, то тебе невозможно доверять». Именно поэтому он окружает себя проверенными игроками и именно поэтому даже они ходят на цыпочках. Как «Лейкерс» будут праздновать день рожденья Леброна? «Мы не хотим нарушать никакие правила». Рядом с ним Джей Ар Смит, Дион Уэйтерс, Кузма, Рондо и Ховард даже не помышляют о том, чтобы заявить о себе с непрезентабельной стороны.
В этом году Джеймс публично страдал как никто другой. Жаловался на пузырь так, как будто не переставал разговаривать с невидимыми арбитрами даже вне площадки. Выдал, что уязвим перед минимальной критикой – и в самый счастливый момент своего года не радовался, а требовал уважения. Обижался, что ему опять не додали каких-то призов. Дошел до того, что признался в обиде на Кайри Ирвинга (а это как потерять сон из-за того, что в интернете опять кто-то не прав)…
И это не являлось исключительно привычным нытьем: ситуации вроде концовки второго матча серии с «Наггетс» доказывали, что вся тяжесть не выдумана, не подчеркнута для красного словца. Что маниакальная концентрация на деталях – это не просто обыденный режим работы робота, маниакальная концентрация на деталях – это единственный способ почти обычного человека противостоять крушению мира.
Его наглядная боль оказалась достоинством. Естественно, потому что была неотъемлемым компонентом для преодоления любых невзгод.
2020-й обернулся квазиапокалипсическим.
Для спорта особенно. Потому что представлялось, что в странные времена пустых улиц и трибун, непонятной экономики и социальных протестов, смертей и крушения вертолета, для него и вовсе места. НБА, конечно, вернулась с до мелочей продуманным «пузырем», но не смогла избавить от подозрения, что все это происходит исключительно из-за все увеличивающегося наименования финансовых потерь. Для многих участие в нем стало просто формальностью, а поражение было далеко от вполне теперь умопостигаемого конца света.
«Пузырь» мог бы стать чем-то необязательным, чем-то, что не может не выигрывать команда с армейской дисциплиной и армейским духом, команда, подходящая ровно для таких ситуаций.
И вот тут пришло время для нового старого героя или старого нового героя.
Леброн вернулся с сединой в бороде в образе ворчливого деда на уличной площадке, который знает как надо, требует от остальных как надо и отсекает все постороннее, все, на что невозможно повлиять.
Разрухе в умах и клозетах он противопоставил лишь свои термоядерные привычки. А также почти буддийское «До просветления руби дрова, носи воду. После просветления руби дрова, неси воду».
Он, конечно, психанул от несуразности «Милуоки». Он, конечно, сводил свои интервью к Бреонне Тэйлор. Он, конечно, вложился и финансово в политическую кампанию. И, конечно, благодаря всему этому заслужил звание спортсмена года от Time.
Но, на самом деле, за что он заслужил звание спортсмена года – так это за то, что даже в эти моменты ни разу не дал подумать, что на свете может быть что-то важнее, чем баскетбол. В 35 лет он заперся в золотой клетке Орландо. Убедил всех в «Лейкерс», что им крайне нужно побеждать именно сейчас. Объединил игроков с противоречивым бэкграундом. Направлял и помогал Энтони Дэвису. Был лучшим лидером. Закрепил в сознании всех, что к титулу Лос-Анджелес привела исключительно его воля.
Исторические сравнения бессмысленны, когда не дают лучше понять настоящее.
Никто не тащил команды, как Майкл Джордан. Никто не был готов умереть ради победы, как Кобе Брайант. Никто не был столь подготовлен к апокалипсису, как Леброн Джеймс.
Фото: Gettyimages.ru/Douglas P. DeFelice, Kevin C. Cox, Katharine Lotz
Свежие комментарии