Слова Леонида Слуцкого о нефутбольности нашей страны нашли отклик среди неравнодушных. Обозреватель Sportbox.ru тоже не смог удержаться.
Краснодарский губернатор Вениамин Кондратьев остался в футбольных хрониках фигурой слегка карикатурной. Если кто запамятовал, то это тот самый человек, который, будучи врио краевого главы и готовясь к выборам, лично обсуждал с Андреем Аршавиным условия трудоустройства в «Кубани» и настаивал на возвращении команды в еврокубки, а выиграв выборы и став полноценным хозяином края, развёл руки в стороны: мол, денег на ваш футбол у меня нет. Что, кстати, сразу почувствовали и «Кубань» с Аршавиным: первая вылетела в ФНЛ, а второй – в Казахстан.
Но этому незаурядному персонажу футбол на самом деле должен быть благодарен. Просто за то, что, разыгрывая в предвыборных ристалищах футбольную карту, он признал общественную значимость этой игры. Такое во власти сегодня практически не встретишь. Шагать к мандату под футбольными флагами среди самых беспокойных за судьбы Отечества россиян нынче как-то не принято. И дело, разумеется, не в личных предпочтениях: краснодарский губернатор тоже ни разу не футбольный фанат. Азбука ремесла заставляет политика говорить аудитории не то, что думаешь, а то, что от тебя хотят услышать. Любой идущий на выборы имеет просто звериную чуткость к малейшим движениям народной души. И если люди власти молчат вслух про футбол, это означает только одно: тема массе не интересна.
И политическая риторика не единственный индикатор масштабности разных сфер нашей жизни. Бизнес не менее красноречив.
Помнится, не так давно у наших клубов было модно жаловаться на телевидение за те скудные деньги, что платятся за право трансляций чемпионата России. Как так, праведно гневались обделённые, ведь даже в Турции и – о, боже! – Румынии лиги получают за трансляции больше! И всё в этих речах выглядело так, будто наши телевизионщики жмоты, а румынские – донкихоты. На самом деле финансовые потоки везде движутся по одинаковым законам. Местные особенности могут влиять на частности, но принципиально картины не меняют. Любой телевизионный контракт есть следствие рейтинга, или общественного интереса. Контракт – просто зеркало. А на зеркало неча пенять, коли рожа крива. Это Крылов Иван Андреевич ещё в позапрошлом веке заметил.
Запомнилась реплика кого-то из болельщиков при обсуждении тех перипетий. Из сотни человек, что работают в нашем офисе, писал человек, футбол по телевизору смотрят трое-четверо, а на стадион хожу я один. Не научная, конечно, но очень выразительная социология.
Интерес народа – первый показатель футбольности страны. Не результаты сборных и клубов, не события полувековой давности (словамСлуцкого многие оппонируют воспоминаниями о том, как здорово было когда-то), а именно ежедневный, рутинный интерес. А он у нас, судя по цифрам посещаемости национального чемпионата, неуклонно падает.
Кто-то объясняет это ужасными стадионами, куда не хочется идти, кто-то – не очень сытой жизнью, не позволяющей болельщику тратиться на футбол, кто-то – скучным зрелищем, которое дают наши клубы. А что, в Румынии арены новее, народ богаче, а «Пандурий» и «Тыгру-Муреш» в каждом туре играют фестиваль? Но там футбольные рейтинги отчего-то выше.
Может, всё дело в нас? В нашей природе, национальной ментальности? Мы ленивы и нелюбопытны – поставил в своё время диагноз Пушкин Александр Сергеевич. Может, всё дело в том?
А как же, парирует кто-то, недавняя петиция с миллионом подписей? Разве это не признак футбольного неравнодушия страны? Нет, конечно. К футбольному интересу вся эта история не имеет никакого отношения. Это обычная великодержавность, которая неизменно даёт о себе знать при любом выходе России в мир, будь то Олимпиада, конкурс Евровидения или крупный футбольный форум. Русскому человеку кажется, что наши во всяком деле должны быть лучше всех – просто потому, что они наши.
Впрочем, ту же петицию можно считать событием безусловно полезным, если видеть в ней скрытый потенциал. Россия – дремлющая сила, так было во все века. Как формулировал ещё один классик, Некрасов Николай Алексеевич, ты и убогая, ты и обильная, ты и забитая, ты и всесильная, Матушка-Русь. Футбольность в нашем национальном генотипе наверняка присутствует: имена Льва Яшина и Эдуарда Стрельцова известны далеко за кругом тех, кто смотрит каждый тур РФПЛ, – только она где-то глубоко утаена. Изрядную часть миллиона подписантов наверняка можно вытащить на стадионы (сегодня каждый тур чемпионата России собирает раз в десять меньше), только этим надо заниматься. Системно, изо дня в день, из года в год. Как мы не привыкли.
А потому пока да, мы – нефутбольная страна. И это не было секретом и до слов Слуцкого.
Нефутбольная Россия. Что делать за два года до футбольного праздника?
«Ну почему опять?» – задаются горьким вопросом болельщики после очередной неудачи России на крупном турнире. Действительно, почему наша сборная стабильно проигрывает, причём даже не самым великим в футбольном смысле странам? Почему ничего не меняется, хотя поколения приходят и уходят: сегодня на поле Широков и Игнашевич, вчера – Титов и Аленичев, позавчера – Мостовой и Колыванов?
Сергей Галицкий любит повторять: «Россия – нефутбольная страна». И это говорит человек из самого благодатного, пожалуй, для футбола края. Но при этом человек рационально-шахматного склада ума: подобные его суждения не могут быть спонтанными. За таким выводом, конечно, множество разнообразных аргументов. Давайте попробуем уловить те, что на самой поверхности – на уровне главной команды страны.
Советские корни
Между прочим, российские футболисты не имели «контрольного пакета» в сборной СССР с английского чемпионата мира. Если взглянуть на заявочные списки советской команды в финальных турнирах мировых первенств – этакие своеобразные срезы состояния национального футбола в какой-то определенный момент, – то обнаружится следующее. В 1966 году из 22-х футболистов представители российских клубов составляли ровно половину – одиннадцать. Через четыре года на ЧМ-70 число россиян в сборной СССР осталось точно таким же. Последние три появления союзной сборной в большом футбольном свете случились при ещё гораздо более скромном участии воспитанников российского футбола: в 1982 году их было шесть, в 1986 – пять, в 1990 – семь.
А как обстояли дела у подрастающего поколения? Взять для примера команду 19-летних: после появления в 1977 году чемпионатов мира среди юниоров именно они дают наиболее исчерпывающую информацию о готовности молодёжи к взрослому футболу. В течение восьми турниров, состоявшихся в период с 1977 по 1991 год, доля российских воспитанников в юниорской сборной СССР составляла примерно треть (в различные годы их количество колебалось от одного до восьми среди 18-ти заявленных на финальный турнир). Примечательно, что единственный раз, когда россияне в составе действительно преобладали – это был отборочный турнир к чемпионату 1987 года, – сборная СССР не смогла попасть в финальный этап.
И к успехам позднего советского футбола Россия имела скромное отношение. Взять, к примеру, 1988 год. Серебро европейского чемпионата завоевала сборная, в составе которой из 20-ти заявленных человек было лишь три урождённых россиянина, причем на поле выходили только двое. Олимпийское золото среди 20-ти советских мастеров получили семеро воспитанников российского футбола, из которых только четверых можно было считать игроками основы. И ещё один любопытный момент: кто подготовил эти команды. Первую сборную – Валерий Лобановский, олимпийскую – Анатолий Бышовец и Владимир Сальков: двое первых уроженцы Киева, третий – Донецка.
Таким образом, система подготовки игроков в России не являлась сильнейшей в СССР, она не выглядела более продуктивной в сравнении с грузинской, белорусской, армянской, а украинской откровенно проигрывала.
Два из тринадцати
И после обретения Россией в 1992 году государственной самостоятельности ничего принципиально не поменялось. Сборная поначалу продолжала комплектоваться по законам союзного жанра: за Россию играли воспитанники украинской системы Виктор Онопко, Юрий Никифоров, Илья Цымбаларь, Андрей Канчельскис, Сергей Юран, белорус Сергей Горлукович, продукт узбекского футбола Андрей Пятницкий, молдавского – Игорь Добровольский.
А собственной мощной системы подготовки футболистов в России так и не появилось. Показательный момент: в финальный турнир молодёжного чемпионата Европы сборная России попала всего дважды, хотя с 1992-го по 2015-й имела 13 попыток. Это ли не исчерпывающая оценка качества национальной системы футбола?
Так откуда у России может сегодня взяться сильная первая сборная, если полвека никто не занимается подготовкой игроков?
Нет, кто-то, конечно, занимается. Было бы несправедливым игнорировать подвижничество – а иначе работу вопреки всему не назовёшь – детских тренеров в больших и маленьких городах нашей страны. Но надёжный результат может дать только система, которой в России уже давно не было и сейчас нет. А нет её потому, что глубоко, по-настоящему, судьбы футбола не беспокоят ни власть, ни народ: Россия – нефутбольная страна.
Культура и кудесник
Ну и что же, тупик? Нет, конечно.
Во-первых, футбольную культуру необходимо взращивать, как это делает тот же Галицкий, покрывший весь Краснодарский край сетью своей академии. Хотя бы на посильной ему территории он пытается победить нашу «нефутбольность». Что-то подобное должно появиться и в масштабах страны, и такой проект уже дело государства.
А во-вторых, и это уже в ближайшей перспективе, нам надо придумать, как через два года выжать максимум из нашего минимума. Ни заканчивать соревнования после трёх игр, ни наблюдать за мучениями группы игроков, именуемой национальной сборной, на домашнем чемпионате мира как-то не хочется.
Когда-то президент Татарстана Ментимер Шаймиев тоже был уверен, что его республика нефутбольная. А потом в «Рубине» появился тренер, который сделал клуб дважды чемпионом страны и вторым в России по рейтингу УЕФА. И сейчас первых лиц Татарстана уже ни за что не убедить, что вокруг них нефутбольная республика.
Сейчас России нужен тренер, который умеет делать крепкие, колючие команды без звёзд, просто из работящих и дисциплинированных футболистов. Ближайшая задача – найти такого кудесника.
Свежие комментарии